Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)

Роулинг Джоан Кэтлин

–  Значит, мы его здесь похороним, Хагрид, в твоем огороде?

–  Прям за тыквенными грядками, так я надумал, сдавленным голосом ответил Хагрид.
– Я уж и эту выкопал, как ее, могилку. Думал, скажем над ней несколько слов… счастливые воспоминания, ну, сам понимаешь…

Голос его дрогнул и надломился. В дверь постучали, Хагрид повернулся, открыл ее, одновременно сморкаясь в огромный, замызганный носовой платок. Через порог торопливо переступил Слизнорт - несколько бутылок в руках, уместно безрадостный черный шейный платок.

–  Хагрид, - похоронным

голосом произнес он, - примите мои глубочайшие соболезнования по случаю вашей утраты.

–  Как это любезно с вашей стороны, - сказал Хагрид.
– Премного вам благодарен. И что Гарри под арест не посадили, тоже спасибо.

–  Мне бы такое и в голову не пришло, - заверил его Слизнорт.
– Печальная ночь, печальная… А где же несчастное создание?

–  Вон там, - дрогнувшим голосом ответил Хагрид.
– Ну так, начнем что ли?

Все трое вышли в разбитый за хижиной огород. Бледная луна поблескивала в ветвях деревьев, ее свет, смешиваясь со светом из окошка хижины, озарял тело Арагога, лежавшее на краю огромной ямы рядом с холмом сырой земли высотой футов десять.

–  Величественное зрелище, - заметил Слизнорт, подступая к голове паука. Восемь пустых молочно-белых глаз таращились в небо, два огромных неподвижных жвала тускло блестели в лунном свете. Когда Слизнорт склонился над ними, желая, видимо, получше рассмотреть гигантскую волосатую голову, Гарри почудилось, что до него донеслось звяканье склянок.

–  Не всякий может оценить их красоту, - сказал в спину Слизнорту Хагрид; он морщился, из уголков глаз капали слезы.
– Вот уж не знал, что вам интересны существа вроде Арагога, Гораций.

–  Интересны? Хагрид, дорогой, я просто преклоняюсь перед ними, - отступая от тела, сказал Слизнорт. Гарри увидел, как блеснул, исчезая под его мантией, один из пузырьков, впрочем, Хагрид, в который раз промокавший глаза, ничего не заметил.
– Ну что ж, приступим к погребению?

Хагрид кивнул, шагнул вперед. Он поднял гигантского паука на руки и, оглушительно крякнув, перекатил его с них в темную яму. Паук с жутким хрустом ударился о ее дно. Хагрид снова расплакался.

–  Да, вам сейчас нелегко, ведь вы знали его лучше, чем кто бы то ни было, - сказал Слизнорт и похлопал Хагрида по локтю, ибо, как и Гарри, выше достать не мог.
– Вы позволите мне сказать несколько слов?

«Должно быть, - думал Гарри, - он выкачал из Арагога немало яда, и очень хорошего качества». Довольная улыбка никак не желала сойти с лица Слизнорта, он приблизился к краю могилы и произнес медленно и внушительно:

–  Прощай, Арагог, царь арахнидов! Все, кто тебя знал, никогда не забудут твою долгую и преданную дружбу! И хоть тело твое истлеет, дух так и останется жить в тихих, окутанных паутиной уголках твоего родного Леса. И пусть твое многоглазое потомство процветает вовек, а люди, что дружили с тобой, да смогут утешиться и пережить эту утрату.

–  Это… это было прекрасно!
– взвыл Хагрид и, зарыдав пуще прежнего, повалился на кучу компоста.

–  Ну будет, будет, - сказал Слизнорт и взмахнул волшебной

палочкой - огромная груда земли поднялась в воздух и с глухим стуком упала на мертвого паука, образовав гладкий холмик.
– Войдем в дом, выпьем. Поддержите его с другого бока, Гарри… вот так. Пойдемте, Хагрид… вы молодец…

Они сгрузили Хагрида в кресло у стола. Клык, угрюмо просидевший все похороны в своей корзине, теперь подошел к ним, мягко ступая, и, как обычно, положил тяжелую голову на колени Гарри. Слизнорт откупорил одну из принесенных им бутылок с вином.

–  Я проверил их все на отсутствие яда, - заверил он Гарри, вылил содержимое бутылки в одну из смахивающих на ведра кружек Хагрида и вручил ее хозяину.
– После того, что стряслось с вашим бедным другом Рупертом, я заставил домовика перепробовать их все до единой!

Мысленным взором Гарри увидел выражение, которое появилось бы на лице Гермионы, услышь она о подобном обхождении с домовым эльфом, и решил никогда при ней об этом не упоминать.

–  Это для Гарри, - сказал Слизнорт, поровну разливая вторую бутылку в две кружки, - а это мне. Ну-те-с, - он поднял свою кружку повыше, - за Арагога.

–  За Арагога, - в один голос повторили Хагрид и Гарри.

И Слизнорт, и Хагрид основательно приложились к кружкам. Гарри же, чей путь по-прежнему озарял «Феликс Фелицис», знал, что пить не должен, и потому лишь притворился, будто сделал глоток, а после опустил кружку на стол.

–  Знаете, он ведь у меня из яйца вылупился, - сумрачно начал Хагрид.
– Такой махонький был. С собачку примерно, с пекинеса.

–  Как мило, - сказал Слизнорт.

–  В школе его держал, в чулане, пока…

Лицо Хагрида потемнело, и Гарри знал почему Том Реддл подстроил все так, что Хагрида обвинили в том, что он открыл Тайную комнату, и прогнали из школы. Слизнорт, похоже, Хагрида не слушал, он смотрел на потолок, с которого во множестве свисали медные кастрюли, а среди них - длинный моток шелковистых, ослепительно белых волос.

–  Это, случаем, не волосы единорога, Хагрид?

–  Ну да, - равнодушно откликнулся Хагрид.
– Из хвостов ихних, они в Лесу за кусты зацепляются, их там полным-полно…

–  Но, дорогой мой друг, известно ли вам, сколько они стоят?

–  Да я из них повязки делаю, если какая тварь покалечится, - пожал плечами Хагрид.
– Здорово помогает, такое, понимаете, сильное средство.

Слизнорт еще раз глотнул из кружки, теперь взгляд его обшаривал хижину с куда большим вниманием, отыскивая, насколько понимал Гарри, новые сокровища, которые можно было бы превратить в обильные запасы выдержанной в дубовых бочках медовухи, засахаренных ананасов и бархатных домашних курток. Затем он пополнил кружку Хагрида и свою собственную и принялся расспрашивать лесничего о существах, обитающих в Лесу, о том, как ему удается за всеми присматривать. Хагрид, на которого подействовало и вино, и лестное любопытство Слизнорта, перестал вытирать глаза и разговорился, с удовольствием описав особенности разведения лукотрусов.