Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)

Роулинг Джоан Кэтлин

–  Что до вашей сверхъестественной способности узнавать то, чего вам знать не положено, равно как и до осмотрительной лести, с коей вы обращаетесь к людям, от которых многое зависит… Кстати, спасибо за ананасы, вы совершенно правы, это мое любимое…

Несколько мальчиков захихикали снова.

–  …лакомство. С уверенностью предрекаю вам, что лет через двадцать вы подниметесь до поста министра магии. Через пятнадцать, если так и будете присылать мне ананасы. У меня в Министерстве великолепные связи.

Том

Реддл лишь улыбнулся, остальные мальчики загоготали. Гарри отметил, что он, далеко не самый старший в их компании, тем не менее почитается ими за главного.

–  Не думаю, что политика - мое предназначение, сэр, - сказал Реддл, когда утих смех.
– Прежде всего, мое происхождение не из тех, какое необходимо для подобной деятельности.

Двое мальчиков из его окружения обменялись самодовольными ухмылками. Гарри не сомневался, что обоим пришла в голову распространенная в их кругу шуточка, явно относящаяся к тому, о чем они знали или догадывались - к наличию у их предводителя прославленного предка.

–  Глупости, - коротко отозвался Слизнорт, - яснее ясного, что вы, с вашими-то способностями, происходите из славного рода волшебников. Нет, вы далеко пойдете, Том, я в своих учениках никогда еще не ошибался.

Маленькие золотые часы, стоявшие на столе Слизнорта, отзвенели одиннадцать.

–  Батюшки мои, неужто так поздно?
– удивился Слизнорт.
– Вам лучше идти, юноши, а то наживете неприятности. Лестрейндж, я рассчитываю получить от вас завтра утром письменную работу, иначе мне придется задержать вас в классе. То же относится и к вам, Эйвери.

Мальчики гуськом покидали комнату. Слизнорт выбрался из кресла и перенес пустой бокал на письменный стол. Звук какого-то движения за его спиной заставил Слизнорта обернуться: посреди кабинета так и стоял Реддл.

–  Живее, Том. Вы же не хотите, чтобы вас в неположенное время застали вне спальни, вы все-таки староста…

–  Сэр, я хотел спросить вас кое о чем.

–  Так спрашивайте, мой мальчик, спрашивайте…

–  Сэр, я хотел бы знать, что вам известно о… о крестражах?

Слизнорт уставился на него, рассеянно поглаживая толстыми пальцами ножку бокала.

–  Пишете самостоятельную работу по защите от Темных искусств, не так ли?

Гарри готов был поспорить, что Слизнорт отлично понимает - к учебе вопрос Реддла никакого отношения не имеет.

–  Не совсем так, сэр, - ответил Реддл.
– Я наткнулся на этот термин, читая кое-что, и не вполне его понял.

–  Вам пришлось бы приложить изрядные усилия, Том, чтобы найти в Хогвартсе книгу, содержащую подробные сведения о крестражах. Это материя очень Темная, Темная по-настоящему, - сказал Слизнорт.

–  Но вам-то, разумеется, известно о них все, сэр? Такой волшебник, как вы… Простите, возможно, вы не имеете права

говорить об этом. Просто я понимаю, что если кто и способен о них рассказать, так это вы… Вот и решился спросить…

«Проделывает он это просто здорово!
– думал Гарри.
– Колебания, небрежный тон, в меру лести и ни единого перебора, ни в чем». Гарри обладал большим опытом выпытывания с помощью лести сведений у тех, кто не желал ими делиться, а потому не мог не признать в увиденном работу настоящего мастера. И готов был с уверенностью сказать, что в этой информации Реддл нуждается очень и очень, не исключено, что к разговору со Слизнортом он готовился не одну неделю.

–  Ну что ж, - произнес Слизнорт, не глядя на Тома, но поигрывая ленточкой, украшавшей крышку коробки с засахаренными ананасами, - разумеется, если я предоставлю вам сведения общего характера - просто ради истолкования этого термина, - вреда никому не будет. Словом «крестраж» обозначается материальный объект, в который человек прячет часть своей души.

–  Но я не совсем понимаю, как это можно сделать, сэр, - сказал Реддл.

Своим голосом он управлял очень умело, но Гарри чувствовал, что Реддл волнуется.

–  Ну, видите ли, вы раскалываете свою душу, - сказал Слизнорт, - и прячете часть ее в объект, находящийся вне вашего тела. После этого, если на тело кто-либо нападет или даже уничтожит его, вы все равно умереть не можете, поскольку часть вашей души остается привязанной к земле, неповрежденной. Правда, существовать в подобной форме…

Слизнорт поморщился, а Гарри внезапно вспомнил слова, услышанные им почти два года назад:

«Я был вырван из тела, я стал меньше, чем дух, чем самое захудалое привидение… но все-таки я был жив».

–  Немногие согласились бы на это, Том, очень немногие. Смерть могла бы казаться куда более предпочтительной.

Владевшая Реддлом жажда узнать как можно больше была теперь видна невооруженным глазом; на лице его появилось выражение алчности, он уже не мог скрывать свое вожделение.

–  Но как же раскалывается душа?

–  Что ж, - ответил, поежившись, Слизнорт, - вы должны понимать, что душа мыслится как нечто неповрежденное, целостное. Расколоть ее - значит совершить противное природе насилие.

–  Но как его совершить?

–  Посредством злого деяния, высшего деяния зла. Убийства. Убийство разрывает душу. Волшебник, задумавший создать крестраж, использует это увечье к собственной выгоде: он заключает оторванную часть души…

–  Заключает? Как?

–  Для этого существует заклинание, только не спрашивайте меня о нем, я его не знаю!
– ответил Слизнорт, встряхивая головой, точно старый слон, которого одолели москиты.
– Разве я похож на человека, который опробовал его? На убийцу?