Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)

Роулинг Джоан Кэтлин

–  Будьте таким же храбрым, как моя мама, профессор…

Слизнорт поднял пухлую ладонь, прижал дрожащие пальцы к губам - на какой-то миг он обрел сходство с младенцем-переростком.

–  Мне нечем гордиться, - прошептал он сквозь пальцы.
– Я стыжусь того… того, что показывает это воспоминание. Я думаю, что, может быть, причинил в тот день великий вред.

–  Отдав мне воспоминание, вы перечеркнете все, что сделали, - сказал Гарри.
– Это будет отважным и благородным поступком.

Хагрид подергался во сне и захрапел снова. Слизнорт и Гарри смотрели

друг на друга поверх оплывающей свечи. Молчание длилось долго, но «Феликс Фелицис» говорил Гарри, что прерывать его не следует, следует ждать.

Затем Слизнорт очень медленно погрузил руку в карман и извлек оттуда волшебную палочку. Он сунул другую руку под мантию, вытащил маленький пустой пузырек. Все еще глядя Гарри в глаза, Слизнорт коснулся кончиком палочки своего виска и отдернул ее, вытянув наружу длинную, прилипшую к палочке серебристую нить воспоминаний. Нить тянулась и тянулась, пока не оборвалась и не повисла, поблескивая серебром, на кончике палочки. Слизнорт опустил ее в пузырек, где нить сначала улеглась витками, а потом расширилась, взвихрившись, точно газ. Дрожащей рукой Слизнорт вставил в горлышко пузырька пробку и через стол протянул его Гарри.

–  Большое спасибо, профессор.

–  Вы достойный юноша, - отозвался профессор Слизнорт; слезы стекали по его толстым щекам в моржовые усы.
– И у вас ее глаза… Я только прошу, не подумайте обо мне слишком плохо, когда увидите это.

И профессор тоже опустил голову на руки, и, глубоко вздохнув, заснул.

Глава 23. Крестражи

Пробираясь назад, к замку, Гарри чувствовал, как начинает выдыхаться «Феликс Фелицис». Входные двери так и остались незапертыми, но на четвертом этаже ему попался навстречу Пивз, и Гарри едва успел улизнуть от него, нырнув в боковой проход, которым начинался один из коротких путей. Так что, добравшись наконец до портрета и сбросив мантию-невидимку, он нисколько не удивился, обнаружив Полную Даму в дурном расположении духа.

–  Сколько сейчас, по-твоему, времени?

–  Мне очень жаль, пришлось выйти по одному важному…

–  К твоему сведению, в полночь сменился пароль, придется тебе отсыпаться в коридоре, понял?

–  Вы шутите!
– воскликнул Гарри.
– С какой это стати его сменили в полночь?

–  Да уж вот так, - ответила Полная Дама.
– Не нравится, иди поговори с директором школы, это его идея - ужесточить меры безопасности.

–  Фантастика, - с горечью сказал Гарри, оглядывая голые, твердые полы.
– Ну полный блеск. Конечно, если бы Дамблдор был здесь, я бы с ним поговорил, ведь это же он хотел, чтобы я…

–  А он здесь, - раздался голос за его спиной.
– Профессор Дамблдор час назад возвратился в школу.

К Гарри подплывал по воздуху Почти Безголовый Ник, голова которого, как всегда, моталась из стороны в сторону поверх гофрированного воротника.

–  Я слышал об этом от Кровавого Барона. Он видел, как Дамблдор появился, - сказал Ник.
– Вид у него, по словам Барона, был довольно веселый, хотя, конечно, немножко усталый.

–  Где

он сейчас?
– спросил Гарри, чувствуя, как радостно забилось его сердце.

–  О, стенает и лязгает цепями в Астрономической башне, любимое его времяпрепровождение…

–  Да не Кровавый Барон - Дамблдор!

–  А, у себя в кабинете, - сказал Ник.
– Барон вроде бы говорил, что он должен покончить с каким-то делом, прежде чем…

–  Да, должен, - сказал Гарри. В груди его уже разгоралось волнение при мысли, что он вот-вот сообщит Дамблдору о своей удаче. Он развернулся и снова припустился бегом, не обращая внимания на несшиеся ему вслед крики Полной Дамы:

–  Вернись! Ладно уж, я соврала! Просто разозлилась, что ты меня разбудил! Пароль прежний: «Ленточный червь»!

Но Гарри летел по коридорам и уже через несколько минут сказал горгулье Дамблдора: «Шоколадные эклеры», и та отскочила, открыв Гарри путь к винтовой лестнице.

–  Войдите, - ответил на стук Дамблдор. Голос его звучал устало.

Гарри толкнул дверь. Перед ним был кабинет Дамблдора, такой же, как и всегда, только черное небо за окнами было усыпано звездами.

–  Силы благие, Гарри!
– изумился Дамблдор.
– Чему обязан столь поздним сюрпризом?

–  Сэр, я добыл его! Получил от Слизнорта воспоминание!

Гарри вытащил стеклянный пузырек и показал его Дамблдору. Миг-другой директор школы казался ошеломленным. Потом лицо его расплылось в широкой улыбке.

–  Какая потрясающая новость, Гарри! Ах, молодец! Я знал, что ты с этим справишься!

По-видимому, напрочь забыв о позднем часе, Дамблдор торопливо обогнул стол, взял покалеченной рукой пузырек с воспоминаниями Слизнорта и отошел к шкафчику, в котором стоял Омут памяти.

–  Вот теперь, - сказал он, перенеся каменную чашу на стол и вылив в нее содержимое пузырька, - теперь мы наконец-то все увидим. Скорее, Гарри!

Гарри послушно склонился над Омутом, почувствовал, как ступни его отрываются от пола… Он снова пролетел сквозь тьму и приземлился в кабинете Горация Слизнорта, каким тот был многие годы назад.

Сильно помолодевший Слизнорт с густыми, блестящими соломенными волосами и светло-рыжими усами снова сидел в уютном кресле с высокой спинкой, ноги его покоились на бархатном пуфике, в одной руке он держал винный бокальчик, другой перебирал в коробке засахаренные дольки ананаса. Вокруг сидело с полдюжины мальчиков и среди них Том Реддл, на пальце которого поблескивало золотое кольцо с черным камнем - перстень Марволо.

Дамблдор приземлился подле Гарри как раз в тот миг, когда Реддл спросил:

–  Сэр, а правда ли, что профессор Вилкост уходит в отставку?

–  Том, Том, если бы я и знал это, то был бы не вправе сказать вам, - ответил Слизнорт, укоризненно поводя покрытым сахарными крошками пальцем, хоть одновременно и подмигивая.
– Должен признаться, я был бы не прочь выяснить, откуда вы черпаете ваши сведения, юноша; вам известно больше, чем половине преподавателей.

Реддл улыбнулся, остальные мальчики рассмеялись, бросая на него восхищенные взгляды.