Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)
Шрифт:
– Хаха, - произнесла Гермиона, глядя на лежавший на ее коленях «Словник чародея».
– А вот интересно, руны нам переводить придется? Возможно… Эту я, пожалуй, прихвачу - на всякий случай.
Она бросила словник в ту из книжных груд, что была побольше, и подняла с пола «Историю Хогвартса».
– Послушайте, - начал Гарри. Он сидел, вытянувшись в струнку. Гермиона и Рон направили на него взгляды, в которых читалась знакомая смесь вызова и покорности судьбе.
– Я знаю, после похорон Дамблдора вы сказали, что отправитесь со мной, -
– Ну готово, завел волынку, - выкатив глаза, сообщил Гермионе Рон.
– Чего мы, собственно, и ожидали, - вздохнула она, снова опуская взгляд на книгу.
– Знаешь, пожалуй, я и «Историю Хогвартса» возьму. Даже если мы туда не вернемся, мне будет не по себе без…
– Послушайте!
– повторил Гарри.
– Нет, Гарри, это ты нас послушай, - отозвалась Гермиона.
– Мы идем с тобой. Все уже решено месяцы тому назад, а вернее сказать, годы.
– Но…
– Заткнись, - посоветовал ему Рон.
– …вы уверены, что продумали все как следует?
– настаивал Гарри.
– Ладно, давай посмотрим, - сказала Гермиона и не без злости швырнула «Тропою троллей» в груду отвергнутых книг.
– Вещи я уложила несколько дней назад, так что мы готовы тронуться с места в любую минуту, и, к твоему сведению, для этого потребовались коекакие довольно сложные магические манипуляции, не говоря уж о краже всех имевшихся у Грозного Глаза запасов Оборотного зелья, совершенной под самым носом матушки Рона. Кроме того, я изменила память своих родителей, и теперь они уверены, что зовут их Венделлом и Моникой Уилкинс, а мечта всей их жизни состоит в том, чтобы перебраться на жительство в Австралию, что они уже и сделали. Теперь Волан-де-Морту будет труднее найти их и выспросить, где я или где ты, потому что я, к сожалению, коечто им о тебе рассказала. Если я переживу поиски крестражей, то отыщу маму и папу и сниму свои заклинания. Если нет, что ж, думаю, чар, которые я навела, хватит, чтобы они жили в безопасности и довольстве. Венделл и Моника Уилкинс, видишь ли, даже не подозревают, что у них имеется дочь.
Глаза Гермионы опять наполнились слезами. Рон слез с кровати, снова обнял ее за плечи и, глядя на Гарри, неодобрительно покачал головой, словно укоряя его за отсутствие такта. Гарри не знал, что сказать, еще и потому, что Рон, обучающий когото тактичности, представлял собой зрелище до крайности необычное.
– Я… Гермиона, прости… я не…
– Не знал, что мы с Роном отлично понимаем, к чему может привести наш с тобой поход? Ну так мы понимаем. Рон, покажи Гарри то, что ты соорудил.
– Брось, он же только что поел, - сказал Рон.
– Ничего, пусть знает!
– Ну ладно. Пошли, Гарри.
– Рон во второй раз снял руку с плеч Гермионы и потопал к двери.
– Пошли.
– А в чем дело?
– спросил Гарри, выходя следом за Роном на крошечную лестничную площадку.
– Десцендо!
– пробормотал Рон, направив свою палочку на низкий потолок.
Прямо над их головами открылся люк, а к ногам соскользнула
– Это упырь ваш, что ли?
– спросил Гарри, никогда не видевший вживе твари, которая временами нарушала тишину ночи.
– Он самый, - ответил Рон и полез по лестнице вверх.
– Поднимайся, взгляни на него.
Гарри поднялся следом за Роном на миниатюрный чердак. Когда там оказались его голова и плечи, он увидел в паре шагов от себя существо, которое крепко спало в сумраке, широко раскрыв рот.
– Но он… он какойто… Разве упыри носят пижамы?
– Нет, - ответил Рон.
– Кроме того, они редко бывают рыжими, да и прыщей у них обычно поменьше.
Гарри, испытывая легкое отвращение, разглядывал спящую тварь. Формой и размерами она походила на человека, и, когда глаза Гарри свыклись с сумраком, он понял, что на ней совершенно явно старая пижама Рона. А кроме того, Гарри был уверен, что упыри - это, как правило, существа слизистые и лысые, а никак уж не волосатые да и таких, как у этого, яркокрасных волдырей на физиономии у них тоже не бывает.
– Это я, понимаешь?
– сообщил Рон.
– Нет, - ответил Гарри, - не понимаю.
– Я тебе в комнате все объясню, а то меня от этого запаха с души воротит, - сказал Рон. Они спустились по лесенке, которую Рон тут же вернул в потолок, и возвратились в комнату, к Гермионе, попрежнему разбиравшей книги.
– Когда мы уйдем, упырь слезет вниз и поселится здесь, в моей комнате, - сказал Рон.
– Думаю, он этого ждет не дождется, хотя точно сказать трудно, потому что он только и умеет, что стонать да слюни пускать. Но когда говоришь ему об этой комнате, он все время кивает. В общем, он будет мной, но только больным обсыпным лишаем. Здорово, а?
Гарри просто смотрел на Рона, ничего не понимая.
– Да здорово, здорово!
– заверил его Рон, явно разочарованный тем, что Гарри не усвоил всего блеска его замысла.
– Ты пойми, когда мы трое не вернемся в Хогвартс, все решат, что Гермиона и я с тобой, так? А это значит, что Пожиратели смерти, надеясь выяснить, где ты есть, тут же займутся нашими родными.
– Со мной проще, - сказала Гермиона, - все будет выглядеть так, будто я уехала с мамой и папой. Сейчас многие полумаглы поговаривают о том, чтобы гденибудь спрятаться.
– А спрятать всю мою семью мы не можем, это вызовет подозрения, и потом, у них же работа, - продолжал Рон.
– Вот мы и распустим слух, что я не вернулся в школу потому, что серьезно заболел обсыпным лишаем. Если ктонибудь сунется сюда с проверкой, мама с папой покажут им покрытого волдырями упыря, лежащего в моей постели. Обсыпной лишай - штука заразная, так что близко к нему никто подходить не станет. А что он говорить не умеет, тоже не беда - когда у человека грибы на языке растут, ему не до разговоров.