Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)
Шрифт:
– Пора бы и вам заслужить его!
– ответил Гарри. Пол дрогнул, с крыльца донеслись торопливые шаги, дверь гостиной распахнулась, и в нее влетели мистер и миссис Уизли.
– Мы… нам показалось, что мы слышали… - начал мистер Уизли, явно встревожившийся, увидев министра и Гарри стоящими буквально нос к носу.
– Разгоряченные голоса, - выдохнула миссис Уизли. Скримджер отступил от Гарри на пару шагов, мельком взглянул на проделанную им в футболке дырку. Похоже, он уже сожалел о том, что сорвался.
– Это… нет,
– Я… меня огорчает ваша позиция, - сказал он, еще раз прямо взглянув Гарри в глаза.
– Вы, видимо, думаете, что Министерство не желает того, чего желаете вы… чего желал Дамблдор. Нам следовало бы работать плечом к плечу.
– Мне не нравятся ваши методы, министр, - сказал Гарри.
– Вы не забыли?
И он во второй раз за время их встреч поднял вверх правый кулак и показал Скримджеру шрамы, белесо светившиеся, складываясь в слова: «Я не должен лгать». Лицо Скримджера окаменело. Не сказав больше ни слова, он повернулся и, прихрамывая, покинул гостиную. Миссис Уизли поспешила за ним, Гарри слышно было, как она остановилась у задней двери. Примерно минуту спустя она крикнула:
– Ушел!
– Что ему было нужно?
– оглядывая Гарри, Рона и Гермиону, спросил мистер Уизли, пока его жена торопливо возвращалась в гостиную.
– Отдать нам завещанное Дамблдором, - ответил Гарри.
– Они только теперь рассекретили его завещание.
Несколько позже, в огороде, три отданных им Скримджером вещи, передаваемые из рук в руки, обошли столы по кругу. Каждый восторгался делюминатором и «Сказками барда Билля», высказывал сожаления о том, что Скримджер отказался отдать меч, но никто не смог предложить толкового объяснения того, что Дамблдор оставил Гарри старый снитч. Когда мистер Уизли уже в третий раз осматривал делюминатор, его жена робко сказала:
– Гарри, милый, все страшно проголодались, мы же не могли начать без тебя… может, я подам обед?
И после того как все торопливо насытились, несколько раз прокричали хором: «С днем рождения!» - и проглотили торт, празднование завершилось. Хагрид, приглашенный на завтрашнюю свадьбу, но слишком большой, чтобы ночевать в и без того уже переполненной «Норе», отправился на соседнее поле - устраиваться на ночь в шатре.
– Встретимся наверху, - шепнул Гарри Гермионе, пока они помогали миссис Уизли приводить огород в обычный вид.
– После того как все улягутся.
В мезонине, пока Рон изучал делюминатор, Гарри наполнял ишачий мешочек Хагрида - не золотом, но вещами, которые он ценил больше всех прочих, вещами, повидимому бесценными, хоть они и сводились всего лишь к Карте Мародеров, осколку волшебного зеркала Сириуса и медальону Р. А. Б. Затянув мешочек и повесив его себе на шею, Гарри присел, держа в ладони старый снитч, наблюдая за его слабо трепещущими крыльями. Наконец Гермиона стукнула в дверь и на цыпочках вошла в комнату.
– Оглохни!
– прошептала она,
– Ты вроде бы не одобряла это заклинание, - сказал Рон.
– Времена меняются, - ответила Гермиона.
– Нука покажи нам делюминатор.
Рон немедленно подчинился: держа делюминатор перед собой, щелкнул им, и единственная горевшая в комнате лампа тут же погасла.
– Дело в том, - прошептала в темноте Гермиона, - что такого же результата можно добиться с помощью перуанского порошка Мгновенной тьмы.
Послышался тихий щелчок, и на потолке снова загорелась, залив их светом, шаровидная лампа.
– Все равно вещь клевая, - словно оправдываясь, сказал Рон.
– И все говорят, что ее сам Дамблдор изобрел!
– Я знаю, но не для того же он выделил тебя в завещании, чтобы помочь нам тушить свет!
– Думаешь, Дамблдор знал, что Министерство конфискует завещание и проверит все, что он нам оставил?
– спросил Гарри.
– Наверняка, - ответила Гермиона.
– Написать в завещании, зачем он нам их оставляет, Дамблдор не мог, но это не объясняет…
– Почему он не намекнул нам на это, пока был жив?
– спросил Рон.
– Вот именно, - ответила Гермиона, перелистывая «Сказки барда Бидля».
– Раз эти вещи настолько важны, что он передал их нам под носом у Министерства, Дамблдор, наверное, мог дать нам знать, чем именно… если только не считал это очевидным.
– Ну, если считал, значит, ошибся, так?
– сказал Рон.
– Я всегда говорил, что у него не все дома. Блестящий маг и все прочее, но чокнутый. Оставить Гарри старый снитч - на черта он ему сдался?
– Понятия не имею, - сказала Гермиона.
– Когда Скримджер заставил тебя взять его, Гарри, я была совершенно уверена - чтото произойдет.
– Ну да, - отозвался Гарри и, чувствуя, как учащается его пульс, поднял перед собой снитч.
– Правда, особенно лезть из кожи на глазах у министра мне не стоило, верно?
– Что ты хочешь сказать?
– спросила Гермиона.
– Это снитч, который я поймал в самом первом моем матче, - ответил Гарри.
– Помнишь?
Гермиону вопрос поставил в тупик, зато Рон ахнул и начал отчаянно тыкать пальцем то в Гарри, то в снитч, пока наконец не совладал со своим голосом:
– Это же тот, который ты чуть не проглотил!
– Правильно, - сказал Гарри и - сердце его забилось еще чаще - прижал снитч к губам.
Однако снитч так и не открылся. Разочарование и горечь вскипели в Гарри, он опустил золотой шарик, но тут вскрикнула Гермиона:
– Надпись! Посмотри, на нем появилась надпись!
От изумления и волнения Гарри едва не выронил снитч.
Гермиона была права. На гладкой золотой поверхности, где еще секунду назад не было ничего, появилась гравировка - четыре слова, написанные наклонным почерком, в котором Гарри узнал дамблдоровский: