Гарри Поттер (сборник 7 книг) (ЛП)
Шрифт:
Гермиона попыталась лягнуть его под столом, но попала в Гарри. От боли на глаза его навернулись слезы, и продолжения разговора он не услышал.
Заиграл оркестр. Билл и Флер вышли на танцевальный настил первыми, сорвав громовые аплодисменты, спустя недолгое время за ними последовали мистер Уизли с мадам Делакур и миссис Уизли с отцом Флер.
– Какая хорошая песня, - сказала Полумна, покачиваясь в такт вальсовому ритму, а через несколько секунд и она скользнула на танцевальный настил и закружилась на месте - одна, закрыв глаза и помахивая
– Она великолепна, правда?
– сказал Рон.
– И всегда была хороша.
Однако улыбку его тут же точно ветром сдуло - на освобожденное Полумной место опустился Виктор Крам. Гермиона приятно взволновалась, впрочем, на сей раз Виктор комплиментов ей говорить не стал, а спросил, сердито нахмурясь:
– Кто этот человек в желтом?
– Ксенофилиус Лавгуд, отец нашей хорошей знакомой, - ответил Рон. Сварливый тон его свидетельствовал, что он не намерен подсмеиваться над Ксенофилиусом, пусть тот и дает для этого множество поводов.
– Пойдем потанцуем, - резко предложил он Гермионе.
Недоумевающая, но и обрадованная Гермиона встала и вместе с Роном присоединилась к густевшей толпе танцующих.
– Они теперь вместе, что ли?
– спросил сбитый с толку Крам.
– Да вроде того, - ответил Гарри.
– А ты кто?
– Барни Уизли.
Они обменялись рукопожатиями.
– Слушай, Барни, ты этого Лавгуда хорошо знаешь?
– Нет, только сегодня познакомился. А что?
Крам пристально вглядывался поверх своего бокала в Ксенофилиуса, который непринужденно беседовал с несколькими чародеями по другую сторону танцевального настила.
– Да то, - ответил он, - что, не будь он гостем Флер, я мигом вызвал бы его на дуэль за мерзкий знак, который он носит на груди.
– Знак?
– переспросил Гарри и тоже вгляделся в Ксенофилиуса, на груди которого так и поблескивал странный треугольный глаз.
– Но почему? Чем он нехорош?
– Грин-де-Вальдом он нехорош. Это знак Грин-де-Вальда.
– Грин-де-Вальд… Это темный маг, которого одолел Дамблдор?
– Точно.
Челюстные мышцы Крама походили вверхвниз, как будто он чтото жевал, потом Виктор сказал:
– Грин-де-Вальд уничтожил многих, моего деда в том числе. Конечно, в вашей стране он никогда большой силой не обладал, говорили, что Грин-де-Вальд боится Дамблдора. И правильно говорили, если вспомнить, чем он кончил. Но вот это… - Крам ткнул пальцем в Ксенофилиуса.
– Я этот знак сразу узнал, Грин-де-Вальд вырезал его на стене нашей школы, Дурмстранга, когда учился в ней. Среди наших нашлись идиоты, которые копировали его, изображали на своих учебниках, на одежде, хотели поразить окружающих, выделиться. В конце концов те из нас, у кого Грин-де-Вальд отнял членов семьи, научили их умуразуму.
Крам угрожающе пристукнул по столу костяшками кулака и снова сердито вгляделся в Ксенофилиуса. Гарри был сбит с толку. То, что отец Полумны был приверженцем Темных искусств, казалось неправдоподобным до невероятия, к тому же никто больше
– А ты… ээ… совершенно уверен, что это знак Грин…
– Мне ошибиться трудно, - холодно ответил Крам.
– Я несколько лет проходил мимо него каждый день, запомнил.
– Знаешь, не исключено, - сказал Гарри, - что Ксенофилиус на самом деле и не догадывается, что это такое. Лавгуды - люди довольно… необычные. Он мог где-то увидеть этот символ и принять его за поперечное сечение головы морщерогого кизляка или еще когонибудь.
– Сечение чего?
– Ну, я не знаю, что это за твари, но, похоже, он отправляется летом вместе с дочерью разыскивать их…
Толком объяснить, что представляют собой Полумна с отцом, ему не удалось, понял Гарри.
– Вон его дочь, - сказал он и указал на Полумну которая так и танцевала одна, крутя вокруг себя руками, точно она комаров разгоняла.
– Что это она делает?
– спросил Крам.
– Скорее всего, пытается избавиться от мозгошмыга, - сказал опознавший симптомы Гарри.
Крам, похоже, не мог понять, смеется над ним Гарри или говорит всерьез. Он извлек изпод мантии палочку и многозначительно постучал ею себя по бедру - из кончика палочки посыпались искры.
– Грегорович!
– воскликнул Гарри. Крам испуганно вздрогнул, но Гарри слишком разволновался, чтобы обратить на это внимание: стоило ему увидеть палочку Крама, как он вспомнил Олливандера, тщательно изучавшего ее перед Турниром Трех Волшебников.
– А что такое?
– подозрительно спросил Крам.
– Это же мастер, он делает волшебные палочки!
– Я знаю, - сказал Крам.
– И твою сделал! Тото у меня квиддич в голове вертелся…
Подозрения Крама явно усилились:
– Откуда ты знаешь, что мою палочку сделал Грегорович?
– Я… наверное, читал где-то, - ответил Гарри.
– В… в спортивном журнале.
Эта торопливая импровизация Крама успокоила.
– Не знал, что спортивные журналы писали о моей палочке, - сказал он.
– Так… ээ… где сейчас Грегорович?
Крама его вопрос озадачил.
– Ушел на покой несколько лет назад. Я был одним из последних, кто купил палочку Грегоровича. Они самые лучшие - хотя я знаю, вы, британцы, ставите Олливандера выше всех других мастеров.
Гарри не ответил. Он сделал вид, что наблюдает, так же как Крам, за танцующими, а сам тем временем лихорадочно размышлял. Выходит, Волан-де-Морт пытается найти прославленного мастера, и долго отыскивать причину этого не нужно, - она состоит в том, что проделала палочка Гарри в ночь, когда Волан-де-Морт гнался за ним по небу. Остролист и перо феникса одолели палочку, позаимствованную у когото Волан-де-Мортом, а Олливандер этого не предвидел да и понять не смог. Может быть, Грегорович лучше разбирается в подобных делах? Может быть, он и вправду искуснее Олливандера и владеет секретами, которых Олливандер не знает?