Газлайтер. Том 27

Володин Григорий Григорьевич

Она задумывается.

— А если бы я была рядом… ты бы смог победить его?

Я смотрю на неё. Такая она сейчас — искренняя, тёплая, вся в заботе. Но надо вразумить сразу, пока не взбрело в голову идти со мной туда, куда нельзя. Ещё ведь и правда решит «помочь» и попрётся вглубь, потренироваться. Девушки — они такие: придет что-нибудь в голову, и потом не угадаешь, что выкинут.

— Тебе не стоит подниматься выше второго уровня, — говорю мягко. — Там слишком опасно. Ты мне нужна здесь, а не растаявшая в пылевом слое шестого. Тот Демон был огромным,

как гора. И его не победит ни сотня телепатов-Мастеров, ни, возможно, даже Грандмастеров. Тут я загадывать не стану.

В этот момент ментальные щупальца снова ловят движение. На этот раз — в реальности.

— Возвращаемся, — бросаю. — К нам снова птички заглянули.

Подхватив Гепару, резко выныриваю из Астрала. Возвращаюсь в тело — и сразу поднимаюсь. В позвоночнике хрустит, как будто кто-то держал его в заморозке. Я подхожу к костру, смотрю на Красивую, Михаила и Василису:

— Сейчас на нас нападут. Готовьтесь.

Через пару минут из тьмы туннеля вылетает огромная стая глыбников. Причём одна из птиц явно особенная: она крупнее остальных, почти в два человеческих роста, с мощным накопителем— и по ауре ясно, что у неё оранжевый уровень.

Надо же, культивированный зверь. Как у Змейки. Но откуда он здесь? Мерзлотник только про низкоуровневых говорил. Выходит, он сами здесь развился до орнажевого?

Михаил рядом замирает — тоже ошарашен. Но долго разглядывать не приходится — стая атакует, и мы быстро с ней разбираемся.

А вот «оранжевая» птица внезапно бросается к Василисе. Хватает её когтями — и взмывает вверх, к ледяному своду.

— Василиса! — кричит Михаил, но поздно.

Я понимаю: сбить её можно — булыжником, пси-гранатой, клинком Тьмы, чем угодно. Но если ударить, Василиса с такой высоты разобьётся о лёд. Даже стихийный доспех может не выдержать.

Стая быстро закончилась, и у Михаила появляется свободное время, чтобы повинить себя.

— Зачем я только взял её с собой… — шепчет он, в панике хватая себя за голову. — Он же её сожрёт…

— Не думаю, — говорю. — Я не чувствовал от него голода. Эмоции были другие. Неохотничьи.

— В смысле, Данила Степанович?

— Он относится к вашей жене как к самке.

— Чего?! — Михаил вытаращился.

— Видимо, она ему понравилась, — пожимаю плечами.

Василиса, конечно, никакая глыбница. Но нос у неё и правда длинноватый, а облегающий лицо шлем с вытянутым забралом добавляет сходства. Профиль — под определённым углом — действительно чем-то напоминает клюв. Хотя эту часть я вслух уже не произношу.

— Есть шанс, что мы её спасём, если поторопимся, — подгоняю наследника Опчикарского действовать.

— Да! Конечно! — Михаил тут же кивает и ускоряется.

Мы продолжаем путь по туннелю. На дороге начинают попадаться странные фигуры — комки снега, словно вылепленные вручную. Сначала я подумал, что это случайность, но затем заметил следы — отпечатки птичьих когтей. Это предупреждения.

Глыбник явно хочет, чтобы мы не шли дальше. Он демонстрирует границу своей территории — за ней

нам, очевидно, не поздоровится.

Михаил замедляет шаг.

— Вы не обязаны идти, Данила Степанович, — говорит он, глядя на меня с тревогой. — Традиция инициации главы этого не требует.

— К чёрту традицию. Вы с супругой — мои вассалы, Михаил Семёнович, — отрезаю. — Я обязан вас защитить.

Он только хрипло кивает.

— Спасибо…

Мы выходим ко входу на открытую площадку. Перед нами — ледяная пещера с небольшим озером посередине, где болтыхаются рыбы. На берегу снуют стаи мелких глыбников, суетятся, будто челядь. А на высокой скале «оранжевый» глыбник держит в лапах Василису в её воздушном доспехе.

Он не давит её и не рвёт. Ну прямо сцена из «Короля Льва».

Демонстративно показав стаям Василису, глыбник аккуратно укладывает её в ледяное гнездо, прямо поверх яиц.

Она трясётся, как лист, но жива — доспех выдержал.

— Видите? — говорю я Михаилу по мыслеречи. — Он посадил её, как свою пару. Будто бы она теперь должна вынашивать яйца. Возможно, прежняя самка погибла, и он просто выбрал новую. Сейчас я свяжусь с вашей супругой, не волнуйтесь.

Тут же активирую мыслеречь и выхожу на связь с Василисой:

— Василиса Георгиевна, мы рядом.

— Данила Степанович?! Слава богу! — она судорожно крутит шлемом, пытаясь разглядеть меня. — Ради бога, скажите, что мне делать!

— Не двигайтесь. Сейчас будем менять яйца. Я пришлю замену. Просто делайте, как скажу.

— Конечно!!! — она кивает.

Параллельно связываюсь через вассальное кольцо со Вторым — монахом из Южной Обители, вернее, её новым комендантом.

— Срочно достань яйца пингвинов. Штук пять. Больших. Передашь их мне через Ломтика, а взамен примешь другие.

Здесь местность подходящая для обитателей Южного полюса: лёд, озеро, рыба, стабильный минус. Пингвины приживутся. А глыбники признают любого, кто вылупится в их гнезде, так что наших неуклюжих птицев никто принижать не будет. А я, в свою очередь, получу яйца глыбников, которых смогу вырастить как своих. Эти ледокрылые пташки ментально не приручаются, зато у них, как у уток: кого первым в жизни увидел — тот и мама.

Второй долго искал гнёзда пингвинов — где-то пару часов. Мы за это время успели прогуляться по округе. Но наконец поиски увенчались успехом. Через Ломтика я подаю Василисе пингвиньи яйца, а взамен она передаёт мне яйца глыбников, аккуратно подкладывая под себя подмену.

Убивать «оранжевого» я не собираюсь — сам факт того, что он здесь смог стать высокоранговым, — нонсенс. Это нужно изучить. Вдруг и другие глыбники могут культивироваться взаперти, если создать условия?

И да — я не скрываю Ломтика ни от Михаила, ни от Василисы. Если не доверяешь вассалам — не построишь сильный род. А если кто-то потом меня предаст, у меня есть способы показать, как именно выглядит «последний шанс».

Передача завершена, и яйца глыбника теперь у меня. Ура. Из птенцов вырастет моя ледокрылая стая.