Где пустуют храмы, пустуют и души (Судьба Старицкого Свято-Успенского монастыря)
Шрифт:
– Нет, виновным себя не признаю, вторично заявляю: контрреволюционную агитацию я не проводил.
– Следствием установлено, что вы в июле месяце сего года возле церковной ограды среди населения с контрреволюционной целью высмеивали конституцию СССР. Признаете себя виновным в этом?
– Нет, виновным себя не признаю.
– Следствием установлено, что вы бродяжничали по колхозам, занимались вымогательством продуктов и вели антисоветскую агитацию, направленную на срыв мероприятий партии и правительства. Признаете себя виновным в этом?
– Нет, виновным себя не признаю. (307)
25
О иных мучениках остались в качестве свидетельства об их подвиге только драгоценные мученические акты: анкета, заполненная следователем при аресте, листы допроса, неправедный приговор и документ о расстреле. Одним из таких мучеников был священник Михаил Некрасов.
Священномученик Михаил родился 1 ноября 1883 года в селе Сергино Старицкого уезда Тверской губернии в семье церковнослужителя Алексея Некрасова. Михаил окончил два класса Старицкого духовного училища; 12 февраля 1908 года он был рукоположен в сан диакона ко храму села Арсеньева Старицкого уезда, а затем в сан священника и служил в селах Тверской епархии.
В 1929 году ГПУ начало кампанию против крестьянства и Православной Церкви. 10 февраля 1930 года священник был арестован, приговорен к заключению в исправительно-трудовой лагерь и отправлен на Беломорско-Балтийский канал. 25 октября 1932 года о. Михаил был освобожден и вернулся в Тверскую епархию. В 1934 году он получил место священника в храме в селе Дегунино Старицкого района.
Когда начались новые гонения на Православную Церковь, имевшее целью едва ли не полное ее уничтожение, о. Михаил 15 ноября 1937 года был арестован и заключен во ржевскую тюрьму. Следствие продолжалось три дня. Обвинительные материалы против священника отсутствовали, и были вызваны двое крестьян того же села, которые подписали составленный следователем протокол допроса. Получив подписи под нужным ему протоколами, следователь на третий день вызвал на допрос священника, требуя от него признания в антигосударственной деятельности.
– Следствие располагает данными о том, что, будучи враждебно настроены, вы систематически проводили контрреволюционную агитацию, направленную на дискредитацию советского правительства. Признаете себя виновным в этом?
– Нет, виновным себя не признаю, контрреволюционную агитацию я не проводил.
– Следствием установлено, что вы в августе месяце сего года возле церкви дискредитировали среди населения конституцию СССР и вождей советского правительства. Признаете себя в этом виновным?
– Нет, виновным себя не признаю и повторяю, что контрреволюционную агитацию не проводил.
– Вы не хотите дать правдивые показания, хотя следствием установлено, что вы систематически проводили контрреволюционную агитацию, что подтверждено свидетельскими показаниями.
– Снова заявляю, что контрреволюционную агитацию я не проводил, виновным себя не признаю и показать больше ничего не могу.
– Следствие располагает данными, что вы имеете тесную связь с благочинным Соколовым, через которого получаете контрреволюционные установки, направленные на срыв мероприятий партии
– Благочинного Соколова я знаю хорошо, за последнее время я дважды посещал его квартиру, но никаких контрреволюционных установок не получал и виновным себя не признаю. (309)
На этом следствие было закончено, оставалось ждать решения Тройки НКВД. 25 ноября священник Михаил Некрасов был приговорен к расстрелу и через день, 27 ноября 1937 года, расстрелян. (310)
В 1931 году в село Железниково Старицкого района для службы в местной церкви приехал вместе с семьей новый священник о. Александр. Он знал, что в государстве, которое исповедует в качестве новой религии воинствующее безбожие, будет всегда гоним и в любой момент может быть арестован. Таким образом, о. Александр готовил себя к исповедничеству, а если Господь призовет, то и к мученичеству.
21 ноября 1937 года, после богослужения в день празднования памяти собора архистратига Михаила и прочих сил бесплодных, НКВД арестовал священника. 23 ноября о. Александр был допрошен.
– Следствие располагает данными о том, что вы систематически проводили контрреволюционную агитацию, признаете ли вы себя виновным?
– Нет, виновным себя не признаю. Контрреволюционной агитации не проводил.
– Следствием точно установлено, что вы дискредитировали вождей ВКП(б) и советское правительство. Признаете себя виновным в этом?
– Нет, виновным себя не признаю.
– Следствием установлено, что вы, посещая общественные места, распространяли провокационные слухи о гибели населения и войне. Признаете себя виновным в этом?
– Нет, виновным себя не признаю. Были случаи, когда я говорил, что скоро грядет война, тогда добра не будет, а о гибели населения нигде ничего не говорил.
– Вы не даете правдивых показаний, тогда как следствием установлено точно и вас уличают показания свидетелей, что вы систематически вели контрреволюционную агитацию, поэтому настаиваю на даче правдивых показаний.
– Виновным себя не признаю. (311)
25 ноября, Тройка НКВД приговорила его к расстрелу. 27 ноября 1937 года, священник Александр Чеканов был расстрелян. (312)
Священномученик Иоанн родился 21 марта 1877 года в селе Бо-ронкино Старицкого уезда Тверской губернии в семье священника Михаила Владимирского. Образование получил в Духовной семинарии, в 1906 году он был рукоположен в сан священника ко храму родного села Боронкина, где служил его отец. В 1924 году власти лишили о. Иоанна избирательных прав, как священника. (313)
В 1930 году местные власти, ставя своей целью закрытие храма в селе, потребовали от священника уплаты непосильных налогов. Отец Иоанн не смог выплатить их и был в 1931 году арестован. Районный суд приговорил его к пяти годам ссылки, то есть без права проживать в родном селе. (314) Священник Иоанн вынужден был переехать в соседнюю область и здесь стал служить в храме. По окончании ссылки в 1936 году он вернулся в родное село, где оставались жить его супруга, Мария Федоровна, и сын, которому было тогда десять лет.