Где пустуют храмы, пустуют и души (Судьба Старицкого Свято-Успенского монастыря)
Шрифт:
Многие верующие, не находя положительного разрешения вопроса о церкви на месте, обращаются с заявлениями в Верховный Совет СССР, в адрес членов Правительства и депутатов Верховного Совета, посылают специальных ходоков в Москву и областные центры... (331)
Необходимо отметить также, «что по Союзу учтено было в это время около 17000 недействующих церковных зданий, из которых около 14000 переоборудовано и занято для хозяйственных и культурных надобностей, и до 3000 - ничем не занятых, официально не закрытых имеющих церковный инвентарь, и даже в большинстве случаев ключи от этих храмов находятся
В Старицком районе из 81 действующих до большевистского переворота церквей в послевоенное время, а именно в 1946 году, работали только 3 церкви - Ильинская церковь города Старицы и Успенские церкви сел Берново и Родни.
Впервые Старицкий исполком районного Совета на своем заседании 16 апреля 1946 года рассмотрел вопрос «О восстановительных ремонтных работах памятников архитектуры - в бывшем Успенском монастыре», где, в частности, было принято решение: «В первую очередь согласно утвержденной смете, намечено произвести ремонт зданиям: трапезной (постройки времен Ивана Грозного), надвратной церкви (постройки 1694 года) и колокольни.
Ввиду того, что памятники архитектуры находятся без крыши, и дальнейшее оставление их в таком состоянии грозит разрушением, что впоследствии осложнит восстановление этих древних памятников архитектуры, как русского народного творчества, необходимо безотлагательно произвести ремонт означенных зданий летом текущего года. На ремонт отдел по делам архитектуры отпускает 60 тысяч рублей». (333)
Интересно, что сам музей располагался в сильно разрушенном помещении, то есть в бывших архимандритских покоях. В наличии музея в то время имелось 137 экспоната и 491 фонд. «Музейных ценностей нет. Научные архивы в 54 папках. Имеется музейная библиотека, насчитывающая 610 книг. Оборудование нет никакого», -находим мы в отчете заведующего Старицким музеем Завьялова.
В тоже время в протоколах Старицкого исполкома райсовета мы найдем такие решения:
«О безвозмездной передаче бездействующего и полуразрушенного здания бьшшей Пятницкой церкви в городе Старице Старицкому Райпромкомбинату под валено и прочее производство от 18 февраля 1946 года» (334), или «О передаче полуразрушенного здания бьшшей церкви «Никола» в городе Старице Райпотребсоюзу под строительство хлебоперкани», в котором мы прочитаем: «В связи с отсутствием в городе Старице свободных помещений и пригодных коробок для строительства хлебопекарни исполком решил:
1. Передать безвозмездно Старицкому Райпотребсоюзу под строительство хлебопекарни полуразрушенное здание бывшей церкви «Никола» города Старицы (зимняя часть церкви), как не имеющей исторической ценности и не могущей быть восстановленной...» (335)
В решении исполкома райсовета от 3 февраля «О строительстве начальной школы в Старице в 1949 году» чцтаем: «...Просить Облисполком и Областное Архитектурное Управление разрешить разбор на кирпич колокольню бьшшей Предтеченской церкви на московской стороне в городе Старице». (336) Но кирпича для строительства начальной школы окажется маловато, и на слом пойдет уже основной храм.
Через год точно такое же решение будет принято по Кошелев-ской церкви для строительства зерносушилки «Заготзерно» на станции Старица: «Для
Учитывая важное значение для района строительства стационарной зерносушилки исполком райсовета решил:
1. Признать целесообразным разборку бывшей Кошелевской церкви кирпич и камень от которой предоставить Старицкой межрайонной конторе «Заготзерно» для строительства зерносушилки на станции Старица...» (337)
И опять кирпича для строительства не хватит, и тогда вновь принимается решение «О разборе на строительный материал здания бьшшей Алферьевской церкви», часть кирпича которого пойдет «на проведении капитального ремонта Интерната Красновской средней школы...» (338)
Таким образом, в последние годы жизни Сталина произошли поистине разительные (по сравнению с 30-ми годами) перемены во взаимоотношениях государства и церкви. От шумных судебных процессов над священнослужителями - «пособниками врага» и т. д. до признания важной роли церкви в жизни миллионов советских людей и установления весьма теплых личных контактов Сталина с церковными иерархами во второй половине 40-х годов-такова была здесь «амплитуда колебаний». Однако от либерализма и терпимости было далеко. Наступала новая эра гонений на Русскую Православную Церковь, которое принято называть хрущевскими.
ПОСЛЕДНИЙ НАСКОК АТЕИЗМА
После смерти Сталина в числе первых постановлений ЦК КПСС под руководством Никиты Хрущева по идеологическим вопросам стали в 1954 году два весьма знаменательных решения о проблемах и задачах атеистической работы. 7 июля 1954 года партия принимает постановление «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения» (339), а спустя четыре месяца, 10 ноября того же года, другое - «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения». (340)
Оба постановления не только признавали рост религиозности в массах и весьма критически оценивали состояние атеистической работы партийных организаций, но и, по существу, пересматривали, перечеркивали сложившиеся при Сталине в 40-х годах новые, довольно доверительные взаимоотношения государства и церкви.
Многие идеи и формулировки этих документов явно перекликались с антирелигиозными материалами 30-х годов. «Церковники и сектанты,- отмечалось в постановлении ЦК КПСС от 7 июля 1954 года, - изыскивают различные приемы для отравления сознания людей религиозным дурманом... Празднование религиозных праздников, нередко сопровождающееся многодневным пьянством, массовым убоем скота, наносит большой ущерб народному хозяйству, отвлекает тысячи людей от работы, подрывает трудовую дисциплину». (341) Верующие характеризовались как «наиболее отсталая часть населения». Говорилось, что одним из серьезнейших препятствий на пути скорого построения коммунистического общества в СССР является религиозное сознание части населения.