Genyi Zhiznetvorchestva
Шрифт:
его пресловутой сентенцией "рожденный ползать, летать не может".
2. "А мальчик пошел домой. С тех пор он больше не летал". Поначалу его это
печалило, но затем он успокоился и сказал себе: "Все равно, я буду летать". И тот час
же несказанно обрадовался, ибо это был его момент истины. И, когда он вырос, стал
знаменитым летчиком. И с тех пор жил он долго и счастливо. И радовался жизни,
потому что исполнилась его мечта.
Мы не будем перечислять
мальчика, поскольку число таковых практически приближается к бесконечному.
Обратимся к линии экспертов. Допустим, они издали практическое руководство,
нечто вроде самоучителя "как научиться летать". Брошюрка попадает в руки другого
мальчика. Он летать не умеет, но страстно мечтает об этом. И вот он, внимательно
изучив рекомендации, начинает им следовать. В результате взлетает.
Можно ли говорить о том, что такие, как эксперты являются притеснителями и
"душителями" творчества"?
При ответе "да", тут же возникает следующий вопрос: возможно ли творчество
задушить или притеснить?
При ответе "да" и на этот вопрос, мы с полным на то основанием высказываемся –
если это творчество можно задушить, то это не творчество. В том отличие творчества
от продукта. Продукт исчезает, будучи поглощенным. Творчество, по определению,
постоянно себя воспроизводит. Поэтому булгаковская метафора "рукописи не горят",
способна рассматриваться не только как поэтическое восклицание, но и как одно из
наиболее точных определений сути творчества.
Нам известно: был Аракчеев, который притеснял Пушкина, и был Пушкин.
Аракчеев только был. А Пушкин еще и есть.
Жизнь изобилует постоянными пре-вращениями. Отсюда следует правомерность
допущения, что кто-то из экспертов решил настолько глубоко изучить исследуемый им
вопрос, что, в конце концов… сам взял и полетел.
Жизнь есть история.
46
Жизнь есть переплетение, бесконечное сплетение вариантов этой истории,
калейдоскопическое плетение- феерия не обрываемых нитей, каждая из которых –
возможность.
Жизнь есть непрестанное осуществление этих возможностей.
Жизнь есть.
История № 2. О двух лягушках
Подобным образом мы воспроизводим и сюжет о двух лягушках, попавших в
кувшин с молоком. Обе начали барахтаться, чтобы выбраться из него. Весьма
трудоемкое занятие – даже ради самоспасения утопающего.
Вскоре первая поняла, что занятие слишком трудоемкое, и, наверное,
бессмысленное. А потому расслабилась и дала себе
"Ну, уж, нет"! – Подумала вторая. – "Пока есть силы, буду все делать для того,
чтобы не умереть".
И продолжала отчаянно работать лапками. Она билась и барахталась до тез пор,
пока не сбила молоко в масло. Почуяв твердь, упорная лягушка оттолкнулась и…
по классическому сценарию выпрыгнула из кувшина. Это сценарий - а).
Но возможны и другие повороты:
б) Почуяв твердь, упорная лягушка оттолкнулась и… в этот момент кувшин
наглухо закрыли крышкой и поставили в духовку.
б) Почуяв твердь, упорная лягушка оттолкнулась и… в этот момент с ней случился
острый приступ сердечной недостаточности.
в) Почуяв твердь, упорная лягушка оттолкнулась и… выпрыгнула из кувшина.
Мимо проходил кованый сапог и ненароком наступил на нее своей подошвой.
г) Почуяв твердь, упорная лягушка оттолкнулась и… выпрыгнула из кувшина. И
тут с ней случился приступ острой сердечной недостаточности. Переусердствовала. Да
и стресс не прошел даром.
Поэтому, когда в назидание приводят вторую лягушку как образец отваги и воли к
жизни в противовес ее малодушной подруге, то это, скорее, вопрос идейных
разногласий, а не момента истины.
Допустима ли формулировка: вторая лягушка не выжила, а только оттянула минуту
смерти? При ответе "нет" мы вправе удивленно спросить – а почему, собственно, нет?
История №3. О хозяине, слуге и Смерти
И тут вступает в игру третий сюжет.
У одного господина, жившего в Бухаре, был слуга.
Однажды к слуге зашла Смерть и сказала, что скоро встретится с ним
окончательно. Слуга перепугался. Рассказал хозяину и с мольбой попросил у того коня,
чтобы скрыться от смерти. "Поеду в Самарру. Там она меня не найдет".
Хозяин посочувствовал слуге и дал ему коня. Сам же отправился на рынок. На
базаре он увидел знакомые очертания. Это была смерть. Он подошел и спросил:
– Почему ты напугала моего слугу?
–
И не думала его пугать. – Ответила Смерть. – Просто я назначила ему встречу
назавтра. В Самарре.
Говоря психологическим языком, слуга всеми признаками своего поведения
продемонстрировал паническое состояние. Если вдуматься, то у него есть что-то общее
47
со второй лягушкой, про которую Смерть вполне могла сказать: "И чего она так
беспокоится? Ведь я ей назначила встречу за пределами кувшина"?
Вместе с тем, и в третьем сюжете не стоит искать морали. Ее там нет. Говорить о