Георгий Иванов - Ирина Одоевцева - Роман Гуль: Тройственный союз. Переписка 1953-1958 годов
Шрифт:
Пожалуйста, кланяйтесь от меня Вишняку за коряковскую Дуньку, меня когда-то глубоко возмутившую. Дуньку с целлулойдовой брошкой, которую Коряков возвращал насильно на родину - и хвастался этим, [1167] как и любовью к католикам. Хорошо, что Вишняк, хотя и по личному поводу, но все же отделал этого негодяя [1168]– рыжего или нет?
Ваша
Ирина Одоевцева
Вагнер размахнулся и подписался 1988 год [1169]– что делать? Прислать новую карточку? Рука, видите, четырехпалая на карточке. [1170] Я посоветовала поставить <дату> - но Вагнер и этого не сумел.
1167
О М. М. Корякове см. примеч.к письму 86. В «Русской мысли» (1958, № 1186, 15 марта, с. 2-3) М. В. Вишняк напечатал статью «Дьявольское
1168
Вслед за двумя статьями Вишняк публикует в «Русской мысли» еще и третью (1958, № 1200,17 апр., с. 3) «Адвокат дьявола», которая и вызвала реплику Одоевцевой.
1169
Очевидно, на своем фотопортрете Г. И., расписавшись, поставил дату «1988» вместо «1958».
1170
На этом снимке рука Г. И., положенная на подлокотник кресла, действительно кажется «четырехпалой».
Жорж благодарит за письмо и ждет продолжения о делах, чтобы, собравшись с силами, ответить исчерпывающе.
165. Роман Гуль - Ирине Одоевцевой и Георгию Иванову. 21 апреля 1958. Нью-Йорк.
21 апр. 1958
Дорогие Ирина Владимировна и Георгий Владимирович, пишу вечером, устал, только два слова. Сначала — разговор с Ир. Вл. Стихо выправлено, оно явно засияло и ушло в набор (оба). Насчет старичка я, конечно, за «енчит». В первый раз слышу, но именно это-то и прекрасно. И чудное слово, я его уже ввел в свой разговорный оборот с женой. У Вас его тут же украдут все, но «копирайт» будет за Вами. А «стонет», ну, кто не «стонет». Я не исправлял, но оч<ень> Вам рекомендую. Не думал, что Г. В. такой «пурист» и нерешительный творяга. Нет, это чудно — «енчит»! Очень приветствую! Корректуру пришлю, ибо и Вы и Джорджио, хоть и доставляете мне всякие амердеманы* с типографией Вашими исправлениями, но они всегда (исправления) мастерские, и я им всегда радуюсь.
Теперь разговор с Г. В. Накоротке. Стихо «Поговори» послал в набор, хотя оно на мой вкус не оч<ень> бешеное. Вот черемуха была хороша, а Вы опять испугались. Да не бойтесь Вы, страшнее — лучше, уверяю Вас. Кн. 52 ушла уже к Вам. Из своей статьи я давно уже выкинул Бунина [1171] (и с удовольствием, ибо это были необходимые реверансы, выкинул и многое другое. Одарченко не выкинул, не надо, по-моему. Он иногда бывает оч<ень> мил — инфантильно мил. В частности, никогда его в жизни не видал и не знаю, что это за зверь? На этой неделе все Ваши стихи будут набраны и я тут же Вам их вышлю (и статью тоже, конечно). Прочтите тщательно. Первую часть я уже читал, ошибок оч<ень> мало, но были пропуски. Но Вы своим хозяйским глазом уж все увидите. Верстку не смогу, вероятно, послать, ибо тут ведь американские темпы, а образцы бумаги и обложки пошлю. Сверстаю сам. Все должно войти в 112 стр. (и посвящ<ение>, и оглавл<ение>, и статья; книги того же автора, если Вы пришлете, можно напечатать, если надо будет экономить место, на обложке — сзади). Книжка будет хорошая. Я хочу объявить (для Вас) предварительную подписку в «Н<овое> р<усское> с<лово>» и в «Р<усскую> м<ысль>». Тут я думаю назначить - 2 дол. 50 ц. А в Париже - напишите, как думаете — 400 фр. - 500 фр. — 600 фр.? Как получу от Вас, так пошлю заметки в обе эти газетины. Что моя статья о Вас лучшая — думаю, Вы правы. После сокращения она не ухудшилась, а даже как бы засияла. О Злобине и трупе Зины расскажите. Но удивляюсь, что Вы цените его стихи. Были несколько хороших, но оч<ень> похожих на Зинины, и я, грешник, думал, что это, вероятно, были отложены к<акие>- н<ибудь> оставшиеся незаконченными или ч<то>-н<ибудь> в этом роде. А потом — слабо, оч<ень> водянисто, мы многого не взяли даже. Не обессудьте, что кончаю, оч<ень> устал. К тому же у нас были неприятности, и мы оба от них немножко устали. Олечке делали операцию — была небольшая опухоль в груди. Хирург (оч<ень> хороший, ферст класс!) предполагал, что не злокачественная, но на всякий случай наркоз был — большой и на возможность большой операции. Все оказалось, слава Богу, хорошо, опухоль была доброкачественная и грудь не вырезали. Но и такая операция ее здорово утомила (у нее высокое давление давно и с сердцем слабости, так что все надо было делать оч<ень> аккуратно). Но, слава Богу, обошлось. Она уже дома. И мы уже выходили даже гулять. И все — ол ис копесетик** (это американский слэнг — все, мол, в порядке).
1171
В журнальном варианте статьи Гуль, сравнивая Г. И. с Цветаевой и Ходасевичем, пишет: «Я не говорю о Бунине,
Ну, конец, ждите продолжения уже с стихами. Когда читал Ваши стихи в наборе — оч<ень> здорово получается. И хоть мы скоро, наверное, поедем или поплывем на легком катере — но оч<ень> приятно, что выходит книга, хорошая будет. Надо бы послать ее Пастернаку, в главные журналы [1172] — пусть, собаки, читают! Ну, конец и Богу слава!
Ваш друг
<Роман Гуль>
* Emmerdements (фр., груб.) — неприятности.
1172
Отклики Бориса Пастернака на последний сборник Г. И. нам неизвестны, как и вообще какие-нибудь его отзывы о стихах Г. И. Вряд ли идея рассылки книги «1943 — 1968 Стихи» Пастернаку и советским журналам была осуществлена. Немногое, что тут можно привести, это письмо Одоевцевой к Гулю от 12 дек. 1958 г.: «Я с Пастернаком познакомилась в Берлине в 23-ем году, и он сделал мне самый пышный комплимент — т. е. моим стихам — который я слышала в моей жизни. Но и без того он мне очень понравился» (BLG, Box 10, Folder 241). О содержании этого комплимента можно, очевидно, судить по устному свидетельству Одоевцевой. В берлинском кафе «...Андрей Белый, перечисляя присутствующих, сказал Пастернаку, что среди них и Одоевцева. И тут Пастернак, оживившись, заявил: "Как, Ирина Одоевцева! ... это лучшее, что сейчас есть в русской поэзии"» (Анна Колоницкая. «Все чисто для чистого взора...». М., 2001, с. 176). По версии Г. И., Пастернак после одного из выступлений Одоевцевой в Берлине, обращаясь к нему, сказал: «Куда нам с Вами до нее!».
** All is copacetic, также copecetic, сораsetic (aнгл.) — слэнговый вариант выражений fine, completely satisfactory.
166. Георгий Иванов - Роману Гулю.<Конец апреля 1958>. Йер.
<Конец апреля 1958>
Дорогой Роман Борисович,
Сейчас пришла 1/2 корректуры. Спешу ответить, чтобы предупредить возможные недоразумения.
Прошу Вас быть ангелом и прочесть внимательно делаемые здесь замечания: очень опасаюсь ерунды со стороны типографии — все они одинаковы, если за ними за каждым шагом не следить.
1) В книге — 3 части. Первая: «Портрет без сходства». 2-ая — «Rayon de Rayonne». III-ья — «Дневник». В корректуре стоит один «Rayon de Rayonne». Я отправлял корректуру, опять это напишу где надо, но, пожалуйста, присмотрите, чтобы было разделено и помечены правильно гранки. 7—8 стихо, «Как туман на рассвете» и «Поговори со мной о пустяках» — перенести в самый конец III-й части, т. е. самой книги и вставить оба в число посвященных И. О. Очень прошу.
Стихо из 5 штук предпоследнего «Н<ового> Ж<урнала>» и «Зима идет своим порядком» вставьте на свой взгляд: как хотите, в ту же третью часть.
Кончил «Rayon de Rayonne», в гранках начинается чепуха. «Кенгуру» из насмешливого «Rayon de Rayonne» залезла, т. е. поставлена, между двумя первыми серьезными стихами «Торжественно кончается весна» и «Калитка закрылась со скрипом» — открывающими III-ью часть. Приглядите за этим, а то получится чепуха [1173] . Вообще теряюсь, как быть. Думаю, что без расклейки наново не могу обойтись. Были бы Вы другом и прислали бы мне на 24 часа верстку, а то голова идет кругом. Это не авторский каприз, а просто отчаянное положение. Или укажите, как отметить порядок стихов. Боюсь путаницы. Пишу целое сочинение. Но боюсь, что Вы, дорогой Ницше, не особенно разбираете мой почерк или не обращаете внимания – в Вашей гениальной статье я кропотливо выписал в прошлый раз разные мелочи вроде «засох», а не «иссох» Ходасевич [1174] (это же мой текст), и Печерин вместо ужасного Печорина – а Вы исправили только одно «не обманывает сын».
1173
Все замечания Г. И. в издании сборника «1943—1958 Стихи» учтены.
1174
По крайней мере в отношении «цветка» употребимо и «засох» и «иссох».
Вы написали обо мне чудную статью, Вы же устроили это издание! Будьте другом до конца, не допустите, чтобы в книге произошла искажающая ее галиматья. Приглядите сами как следует, и дайте мне возможность хоть чутку пригладить — так или иначе. «Книги того же автора» я должен перечиркать, оставив только изданные заграницей. Содержание, а не Оглавление: не забудьте, что текст его не был приложен.
Прилагаю макет обложки и приблизительную величину и расположение шрифта. Посвящение всей книги Ирине Одоевцевой, я думаю, крупным курсивом.
Ох, сразу надорвался старик писать внятно и четко — но, боюсь, разберете ли. Годится ли фотография? Прилагаю еще одну. Лицо расплывчато, но лучше нет. Хотел бы, конечно. Да, очень важно: тискать стихи по двое это одно, а переносить со страницы на страницу другое. Не хотелось бы этого, если удастся.
Целую ручки Ольге Андреевне. Очень понимаю Вас и пережи<ваю> за Вас все.
Жму руку
Ваш Жоржа.
О Зл<обине> и Зин<аиде> и статье и пр. до другого раза.
167. Ирина Одоевцева - Роману Гулю. 28 апреля 1958. Йер.
28-го апреля 1958
Дорогой Роман Борисович,
Примите мое взволнованное сочувствие, слава Богу, запоздалое — и огромную актуальную радость, что все обошлось благополучно.
Горячо поздравляю Вас и Ольгу Андреевну.
Я по опыту знаю, как все это тяжело и мучительно, и действительно страшно рада за Вас обоих.