Героика. Сага о не очень хороших людях
Шрифт:
— «...solus qui semen gustavit, furia potest occidere».
— «Убить исчадие может лишь тот, кто отведал его семя», — машинально перевела Дана.
— Юная леди понимает эту речь? — удивился барон.
— Да, это лютин — мертвый язык. Нам преподавали его в Академии. Наставница, леди Винтерс, говорила, что в прошлом он был «языком поэтов и магов».
— Это лишь один из многочисленных талантов леди Лодж, — сказал сэр Генри, вынудив Дану раздуться от гордости.
Вернувшись к книге, он продолжил:
— «Странно, но не встречается ни одного упоминания доблестных
— Нечто похожее сказал мне Тамос, — презрительно фыркнул лорд Таттон. — Большей чуши в жизни не слыхивал. Идея Кригеля звучала более правдоподобно, поэтому именно ее мы и взяли на вооружение. Впрочем, оба остолопа наотрез отказались ночевать в склепе, дабы снять проклятие. Поэтому я попросил Аткинса тактично выпроводить их восвояси.
***
— Тактичность — это мой конек, — промурлыкал дворецкий, доставая из кармана свинцовый кастет. На каждом из четырех округлых выступов было отлито по букве, образующих вместе слово «ТАКТ».
— И что же вы сделали с монстром? — спросил Хиггинс. Облокотившись на стол, он дослушивал историю со скучающим видом.
— Да ничего. Ни я, ни барон, ни кто-либо из слуг так и не решились проверить идею Кригеля. Поэтому мы выкручивались как могли. Сперва скармливали Элизабет свиней. Оставляли хрюшку в восточном крыле на привязи, а наутро от нее не оставалось и костей. Но свиньи стоят денег, поэтому в скором времени мы перешли на собак. Когда же в округе закончились все шавки, мне пришла в голову идея. «Ваша Светлость, — сказал я старикану, — взгляните, как много развелось ныне доморощенных героев, ищущих приключений на свой зад. Почему бы нам не давать ежемесячные объявления в газету. Мол так и так: нужна помощь истинного храбреца. Проведи ночь рядом с гробом дочери лорда Таттона и сними проклятие. Если сумеешь, то получишь в награду руку и сердце расколдованной баронессы. А если нет, то в этом месяце нам не придется тратиться на свиней».
— Гениально... — проворчал Хиггинс. — И много нашлось желающих?
Обернувшись, дворецкий хитро взглянул на коротышку. Свет масляной лампы отразился в стеклышках пенсне, заплясав в них зловещими огоньками.
— Двое или трое... — ответил он. — Разумеется, никаких смертей. Все до одного сбегали, едва только почуяв, что к чему. Сам посуди, какой идиот рискнет ночевать в склепе с монстром? Да еще ради сомнительной награды породниться с Его Светлостью?
***
— Милорд! — лорд Генри, вскочил со своего стула. — Даю вам клятву рыцаря, что незамедлительно отправлюсь в склеп и проведу там ночь, невзирая на любую опасность! О, Боже! Я впадаю в праведный гнев от одной мысли про ту несправедливость, что обрушилась на ваш благородный дом! Злые чары должны быть развеяны! Прекрасная Элизабет будет спасена!
— Браво, молодой человек! Браво! — захлопал в ладоши старик.
Вытащив из кармана платок, он смахнул с лица невидимые слезы.
— Ваше рвение, юноша, растрогало меня до глубины души! Давно мне не встречалась настолько отважная и чистая душа, как ваша! В свою очередь, я обещаю, что когда моя дочь вновь станет человеком, я благословлю вас двоих на брак! Мне не помешает такой зять!
Виконт смущенно покраснел. Мрачная как туча Дана присоединилась к аплодисментам.
Глава 1.5
Выбрав
— Постойте, — сказал лорд Генри, — кажется мы забыли Хиггинса.
— Я здесь, Ваша Светлость, — сказал коротышка, выныривая откуда-то из темноты.
Удовлетворенно кивнув, виконт двинулся вслед за дворецким. Правую ладонь он держал на рукояти своего меча — с видом человека, готового в любой момент спасти мир от ужасающей угрозы. Дана пошла третьей. Хиггинс замыкал процессию.
В небе над трухлявым особняком взошла полная луна. На юг от гостиной ответвлялся длинный коридор, залитый ее голубоватым светом.
— Синяя луна, — зловеще произнес Аткинс, ступая в серебристое сияние, — второе полнолуние за месяц. Время, когда нечисть особенно голодна до человеческой крови.
Дана следовала по пятам лорда Генри, с любопытством оглядывая обстановку. Правая стена коридора была увешана портретами чванливых мужчин и женщин, все как один походивших на бледные грибы-поганки. По левую руку тянулись широкие окна, со стеклами серыми от накопившейся пыли. Скрюченные силуэты деревьев стояли по ту сторону на фоне иссиня-черного небосклона.
Спина Аткинса маячила впереди, словно злорадный и воняющий жевательным табаком валун. Тень дворецкого, изогнутая и хромая, скользила по стене в круге движущегося вслед за канделябром света.
Хиггинс крался как кот, рыская взглядом по столикам и портьерам. Его маленькие вороватые глазки бегали взад и вперед, оценивающе замирая на керамической статуэтке, медной пепельнице или какой-нибудь иной безделушке.
Вскоре коридор закончился, уткнувшись в сомкнутые двери. Массивные дубовые створки были заперты на ключ и перегорожены тяжелым засовом, по габаритам напоминающим кусок потолочной балки. Явно неудовлетворенные всем этим, жители особняка обернули вокруг дверных ручек цепь, скрепив ее на концах большим амбарным замком.
Разинув от изумления рот, Хиггинс едва не налетел на Дану. «Быть того не может...» — подумал коротышка. Присмотревшись ближе, он убедился, что цепь, и сами ручки отлиты из серебра.
— Мы держим восточное крыло закрытым, — пояснил Аткинс, звеня кольцом с ключами, — с той самой ночи... Милорд, не подержите светильник?
В бледном сиянии свечей он несколько минут возился над замками. Затем, размотав цепь, дворецкий поднатужился и убрал засов-балку.
— Благородные дамы и господа... и ты, Хиггинс! — торжественно провозгласил Аткинс, толкая вперед дубовые створки. — Добро пожаловать в охотничьи угодья баронессы!
Со зловещим скрипом двери разошлись в стороны. Приняв канделябр из рук лорда Генри, Аткинс шагнул вглубь прохода. Танцующие огоньки свечей высветили новый коридор: еще более пыльный, заброшенный и затхлый.
На секунду притормозив, Хиггинс сунул свой любопытный нос за дверь. Со стороны восточного крыла обе створки были обиты тонкими серебряными листами.
— Бедняжка Элизабет, — сказал Аткинс на ходу, — она так любила играть в этом месте, когда еще была нормальной. Рассказывала, что слышала голос, зовущий ее из усыпальницы. Придумала себе невидимого друга, который там живет. Разумеется, никого там не было, кроме мертвых. Дети... Их маленькие несмышленые головки вечно заполняют сумасбродные фантазии...