Героика. Сага о не очень хороших людях
Шрифт:
Натянув ее на лицо, верхняя часть голема перевернулась на живот и стащила с руки черную перчатку. Ладонь под ней оказалась сделана из металла. Отвинтив указательный палец, как колпачок, Грач проверил скрытый под ним коротенький стержень. На его острие зажглась и тотчас же погасла яркая раскаленная точка.
Удовлетворенный увиденным, голем завинтил палец и снова надел на ладонь перчатку. Опираясь на локти, он пополз вперед — в поисках нижней половины своего тела.
***
Застонав
Маурисио и Густав ворочались рядом на залитом водой полу. Немного поодаль лежала утыканная стрелами голова зубастой рыбы.
Зашевелившись, Густав тяжело встал на четвереньки. Выждав несколько секунд, он медленно поднялся на ноги и отыскал свой лук. Плащ стрелка обгорел по краям. Его одежду покрывали угольные пятна.
— Скажи мне, Маурисио, — спросил он злобно, — зачем тебе понадобилось разгадывать загадку из той книги?
— «Я не живой, но я расту. Дай мне напиться —я умру», — довольно ухмыльнулся неандерталец. — Знаю ее с детства. Ответ — «огонь».
— Какой черт тебя дернул произносить его вслух? Я в жизни не видел шагающих огнедышащих рыб.
— Я тоже. Хорошо, что Бегония догадалась бросить жемчужину в чашу. Иначе бы мы до сих пор дрались в той пещере с этими тварями.
— Жаль, что прежде, чем это произошло, нам пришлось убить не менее полдюжины. Кстати, как там оказался сломанный шкаф с одеждой?
— У меня все болит, — заныла валявшаяся на полу Бегония. — Меня словно отдубасили поленом.
— Мне хорошо. Я снова приземлился на что-то мягкое, — встав, Маурисио оглянулся. — А, вот ты где, Элендил!
— Агрх! Я тебя ненавижу, жиртрест! — пробулькал полураздавленный эльф.
— Куда нас опять занесло? — все-таки поднявшись на ноги, девушка морщилась и потирала ушибы.
Вокруг было светло как днем, что разительно контрастировало с темнотой затопленной пещеры. Вокруг убийц вздымались глухие стены, покрытые зловещими барельефами. Массивные колонны тянулись к потолку, где в самом центре вращалось медное солнце. Из темных ниш на незваных гостей пялились гаргульи. Статуя человека в мантии и маске высилась вдали позади забарахленного стола. Надпись на личине вопрошала: «Сегодня день открытых дверей?»
— Нужно проверить обстановку, — сказал Густав. Ступая мягко, будто кошка, он неторопливо двинулся вперед.
— Будь осторожен, — бросила ему вслед Бегония.
— Не переживай, — насмешливо обернулся лучник. — Помни, меня не убить ни одному смертному, рожденному в этом мире.
Девушка собралась было ответить, но слова невольно застряли в ее горле.
Широкая двадцатифутовая тень легла на мозаичный пол, накрыв с головой Густава. Гигантский рогатый силуэт, чуть-чуть горбясь, шагнул из-за колонны. Три зеленых глаза со злобой уставились на стрелка. Усеянный шипами хвост раскачивался позади, а огромная когтистая ладонь плотоядно почесывала фиолетовое брюхо.
— Тебе неслыханно повезло, друг мой! Во-первых, я бессмертный! Во-вторых, я родился в Бездне, а это даже не другой мир, а целое другое измерение! Ну и в третьих, я так и не дождался от этих двух олухов благодарственного жертвоприношения, а я не привык ВОЗВРАЩАТЬСЯ ДОМОЙ НЕ СОЛОНО ХЛЕБАВШИ!
***
— В-вы т-тоже это сейчас видели?! — заикаясь от страха, спросил Элендил.
— Что «это»?! — леденящий пот стекал за шиворот Бегонии.
— Огромного фиолетового демона, который сожрал Густава, а затем рыгнул и сказал: «Кажется, я превысил свою дневную норму калорий»? После чего под его задницей разверзнулся портал, и демон исчез?
— Интересно, сколько калорий было в Густаве? — задумчиво произнес Маурисио. Из все троих он единственный выглядел ни сколь не затронутым произошедшим. На роже неандертальца застыло обыденное туповато-безмятежное выражение.
— Не знаю, что такое «калории», — ответила Бегония, — но судя по всему — очень много, раз их хватило на дневную норму такой махине.
— О! Еда! — мгновенно забыв, о чем спрашивал, громила побежал к стоявшей у одной из колонн тележке.
Где-то вдали — в центре заваленного бумагами стола — захихикала книга загадок.
***
Длинный затемненный коридор оканчивался выходом наружу. Прямоугольный проем без двери был залит солнечным светом. Воздух здесь был свежим и прохладным. Долетавший извне ветерок приносил цветочные ароматы.
Два брюзжащих голоса звучали в узких стенах, создавая небольшое эхо.
— Между прочим, это срок МОЕЙ жизни сократился на тысячу дней, а сожрал из нас двоих больше ТЫ.
— Кое-кто не сильно отставал, миледи. В жизни не видел такого стремительного уничтожения гуакамоле.
— Готова поспорить, ты и слова такого не знал до того момента.
— Я тут подумал, магиня... Что если тебе суждено было прожить тысячу и один день, а теперь остался всего?..
— ХИГГИНС! СДЕЛАЙ ОДОЛЖЕНИЕ — ЗАТКНИСЬ?!
Добравшись до конца коридора, они зажмурились, ослепленные настоящим, не металлическим солнцем. Перепалка сама собой утихла. Дана и Хиггинс вышли наружу и стояли неподвижно, пока их глаза не привыкли к дневному свету.
— Божечки! — воскликнула девушка, в изумлении прижав ко рту ладони. — Какая красота!