Гибель отложим на завтра. Дилогия

Аэзида Марина

– Твой сын действительно очень неприятен. Но я думаю, это связано с его безумием.

– Нет! Ты не знаешь! Сразу после его рождения я почувствовала отторжение. Я не могла даже прикоснуться к нему. И кормилица, да-да, кормилица всякий раз вздрагивала, когда он прикладывался к ее груди. Он такой. Он – чудовище. Я дала жизнь чудовищу. И мне никогда не понять, почему Аззира так к нему привязана. Будь осторожен, Адданэй. Он заговорил. И когда он заговорил, у меня внутри родилось ощущение, будто приближается какая-то трагедия. Страшная трагедия. Будь осторожен.

И Аззира – убереги ее.

– Хорошо, Гиллара. Я постараюсь, – протянул Аданэй, решив, что спорить с ней бесполезно, как и всегда. Да и зачем? Какая разница, что она думает?

– Хорошо, – повторил он еще раз. – Прямо сейчас отправлюсь к Аззире и героически освобожу ее из цепких лап Шлеепа, – он усмехнулся и уже серьезно добавил: – Я и впрямь давно ее не видел. Где-то она все время пропадает.

– Да, иди, иди. Спаси ее. Как бы она ни любила Шлеепа, а тебя она тоже любит. И потому только ты один и можешь высвободить ее из-под власти брата.

– О, конечно! – скептически уронил Аданэй.

Он действительно собирался найти Аззиру, но, естественно, не для того, чтобы от кого-то освобождать. Пусть Гиллара одна сходит с ума из-за собственных нелепых фантазий, он здесь ни при чем. Просто соскучился по соблазнительной жене-ведьме, вот и все.

***

Когда Аданэй вошел в покои Аззиры, он обнаружил там не ее, а Шлеепа. Точнее, ему показалось, что это Шлееп, пока он – она – не обернулся. Магнетический взгляд и женская улыбка выдали, что он видит перед собой жену. Но только волосы Аззиры оказались острижены по плечи, как у Шлеепа, а тело скрылось под широким балахоном – таким же, какой иногда носил ее брат.

– Аззира! Что это? Что ты с собой сделала?! – воскликнул он, приближаясь к ней и крепко хватая за плечи. – Твои волосы! Твои необыкновенные волосы! Зачем?! Ты… ты выглядишь как Шлееп! Я даже не сразу понял, что это ты. Проклятье! Зачем?!

– Я и Шлееп – мы одно. Пусть это видят все. Хотя бы сейчас. Конец близок, Адданэй, неужели ты не чувствуешь?

– О чем ты?

– Конец. Круг замкнется. Мы освободимся.

– Я тебя не понимаю.

– Ты и не должен. Мир обречен. Возьми от последних его дней все, что можно. Ибо Круг скоро замкнется.

– Не сходи с ума, прекрати все это. Не желаю ничего слушать.

– Как скажешь, мой бог, – лукаво улыбнулась женщина. – Вместо того чтобы говорить, я стану любить тебя, – она приблизилась: маленькая, теперь чем-то похожая на своего блеклого брата, она все равно лишала рассудка, повергала в темную пучину страсти.

– Еще только одно, – вставила она шепотом. – Завтра я и Шлееп уедем в Нарриан, на побережье, на исконную землю Матери. Ильярну я хочу забрать с собой.

– Зачем?! – взвился Аданэй.

– Обряды, таинства… Наша дочь должна окунуться в лоно Богини. Такова традиция.

– Но она малышка совсем, а путь долгий. Нет. Ты не возьмешь ее. Я не

позволю.

– Пожалуйста. Пойми, так нужно, – в голосе ее послышались вкрадчивые нотки. – С нами не случится ничего плохого. Магия Богини хранит и ее, и меня.

– То-то она тебя хранила, когда ты чуть не умерла при родах, – фыркнул Аданэй.

– Но не умерла же, – отозвалась Аззира. – Значит, хранила.

– А Шлееп тебя зачем? – подозрительно спросил он.

– Я уже отвечала. Мы с ним – одно. Только с ним я обретаю цельность, а он – со мной. Да и не могу я оставить его в Эртине – его здесь все ненавидят. И потом – там, в Нарриане, куда безопаснее, чем в столице.

– Это еще почему?

– А как ты думаешь? Ты же сам говорил, что твой брат скоро объявит войну. Несложно догадаться, что он всеми силами попытается захватить столицу. А вот Нарриан – он далеко.

– Но попытки Элимера останутся только попытками! – Аданэй начал злиться. – Наше войско достойно встретит этого ублюдка! И Эхаския выступит на нашей стороне. И отряды наемников уже в пути. Отерхейну не прорваться.

– Может быть, да. А может быть, нет, – неопределенно протянула Аззира. – В любом случае в Нарриане безопаснее. Да и не таким уж долгим будет наше путешествие. Ты и соскучиться не успеешь, зато мы не будем отвлекать тебя от подготовки к войне.

– В этом, конечно, есть здравый смысл… – он задумался. – Но твоя прихоть мне все равно не нравится.

– Это не прихоть, мой бог. Это – необходимость! Ильярна должна узнать Богиню!

Аданэй долго молчал, но наконец выдавил:

– Хорошо. Так и быть. Но я сам подберу воинов и слуг, которые будут сопровождать вас. И береги Ильярну.

– Конечно, – пропела она, прижимаясь к нему крепче. – Все, что угодно, мой бог.

Руки ее сцепились за шеей Аданэя, губы прикоснулись к губам, и больше она уже не отвлекалась на разговоры.

***

Аззира с братом и дочерью покинули столицу спустя сутки, еще затемно, поэтому Аданэй не застал их отъезда и не успел попрощаться. А его жена просто не сочла прощание необходимым.

"Она все та же, – удрученно подумал Аданэй. – Ее ничто не изменит".

Он невесело уставился на умирающую свечу на столе, вздохнул, и от этого вздоха язычок пламени потух – и в могильном мраке утонули покои. Крикнув рабов, Аданэй приказал зажечь камин и свечи в канделябрах, и скоро тревожный свет оттеснил тьму: она затаилась в углах, посматривая оттуда голодными глазами и выжидая, чтобы вновь проглотить комнату.

Аданэй встряхнулся: хватит переживать из-за причуд жены, сейчас не до нее! Сейчас, когда Отерхейн отошел от поражения в Антурине, и Элимер готовился объявить Илирину войну. А значит, скоро двинутся на древнее царство – новую родину Аданэя, – дикие орды родины былой.