Гибель отложим на завтра. Дилогия
Шрифт:
После любезных приветствий и сочувственных речей, взгляд Элимера уперся в правительницу Илирина. О, несомненно, как он и предполагал, царственная стерва уже здесь! Губы обоих противников расплылись в дружелюбных улыбках, и они двинулись навстречу друг другу.
– Благословенны силы, что позволили мне увидеть здесь великого правителя славного Отерхейна, – пропела Лиммена.
Элимер слегка склонил голову, выражая почтение, и не менее обходительно ответил:
– Сложно передать мою радость от встречи с мудрой властительницей Илирина.
Обменявшись этими фразами, они бок о бок отошли в дальний угол залы.
–
– Думаю, то же, что и Царицу Илирина, – не переставая улыбаться, ответил Элимер.
Лиммена, немного помолчав, продолжила:
– Увы, очень не вовремя скончался регис. У Илирина с Эхаскией были налажены неплохие торговые отношения. Но борьба наследников за престол вызовет междоусобицу, которая скажется на торговле. В наших интересах, чтобы один из принцев как можно скорее занял трон.
– Отерхейн тоже этого желает, Царица.
– И… – Лиммена помедлила, – кого же Кхан Элимер видит на престоле?
– Иэхтриха. Старший из братьев уже сам слишком стар для трона, младший – слишком молод, от его имени начнет править кучка хищников. Междоусобица, которой хотелось бы избежать, начнется в этом случае непременно. Далее, Утриэн – слишком агрессивен, упрям и не желает прислушиваться к доводам разума. Остается Иэтрих. Он один способен стать мудрым правителем.
– Что ж, – Лиммена улыбнулась, – здесь наши с Отерхейном интересы совпадают.
– Я искренне рад этому. Не хотелось бы рушить нашу дружбу из-за нелепых расхождений во взглядах. Отерхейн станет поддерживать Иэхтриха.
– Так же, как Илирин.
Одарив друг друга напоследок лучезарными улыбками, собеседники разошлись в разные стороны.
"Вот оно что, – усмехнулся про себя Элимер. – Иэхтрих – хитрый лис, умудрился привлечь на свою сторону и Лиммену. Чтобы уж наверняка завладеть троном. Но кое-чего Лиммена не учла. Иэхтрих хитер, но труслив. Он поддержит либо тех, кто покажется ему сильнее. Либо тех, с кем будет связан родственными узами. А у Лиммены, к счастью, нет сыновей. А что касается силы, то к началу войны трон Илирина, скорее всего, уже займет ее дочь". Элимер никогда не встречался с царевной Латторой, но о ней говорили, будто умом она не сильна.
Свою будущую жену и кханне, принцессу Отрейю, в этот раз он увидел мельком, но успел понять, что девочка действительно повзрослела: из ее движений исчезла подростковая неуклюжесть, а в выражении глаз появился игривый, извечно женский огонек.
"А она недурна", – мимолетно отметил Элимер, и тут же позабыл об Отрейе, вернувшись мыслями к ее отцу, которому вот-вот предстояло сделаться правителем Эхаскии.
Если двое из братьев смирятся с этим, то Утриэн, несомненно, попытается отстоять свое право на престол. Но он не обладает достаточной хитростью, чтобы привлечь союзников, и даже малая часть объединенных сил Эхаскии, Илирина и Отерхейна без труда разобьет любое вооруженное сопротивление. Вероятно, Иэхтриху следует либо казнить своего брата как предателя, либо изгнать. С другой стороны, неизвестно, какие между ними отношения. Возможно, некие родственные чувства помешают Иэхтриху так поступить с Утриэном. Тут уж Элимер не мог судить: он, чья юность прошла рядом с Аданэем, и представления не имел, каково это – испытывать любовь или даже просто привязанность к своим братьям.
В обратный путь кхан отправился с легкой душой и в прекрасном настроении: в Эхаскии все устроилось самым замечательным
Коронация прошла скромно – традиции Эхаскии запрещали устраивать большие празднества в период траура по умершему правителю и отцу нынешнего государя. Не раздавалось веселых песен, и лепестки цветов не устилали путь Иэхтриха. Лишь строгие клятвы и чинные обряды сопровождали его на престол. Настоящее торжество случится лишь спустя год правления нового региса. Вот тогда народ получит и вино, и пляски, и зрелища. Так повелось испокон веков, так происходило и ныне.
Бракосочетание с Отрейей решили отложить на время, достаточное для того, чтобы Иэхтрих успел укрепить власть, которую не смогли бы пошатнуть козни илиринцев, прознавших о союзе, опасном и нежелательном для Илирина.
– Для меня и моей дочери огромная честь – породниться с Кханом Элимером Великолепным, – льстиво улыбнулся на прощание новоявленный регис.
– Я счастлив взять в жены прелестную Отрейю, чья красота затмевает солнце. И рад обрести отца и союзника в лице мудрого Иэхтриха, – не менее льстиво ответил Элимер.
***
Зарина выбежала навстречу кхану, который только что вернулся в столицу. Нет-нет, она и не думала подходить к нему и о чем-то говорить сейчас, Элимеру это может не понравиться. Надо подождать пока он отдохнет, придет в благостное расположение духа. И вот тогда она найдет способ ненавязчиво сообщить то, что хотела. Вряд ли дикарка успеет вернуться до этого момента.
О, берегись, айсадка! Ты понятия не имеешь, как злится кхан, когда нарушают его приказы! И Зарина хихикнула, вполне довольная собой. Она уберет дикарку со своего пути! Если эта ее задумка не поможет, она придумает что-нибудь еще.
В отличие от прочих обитателей замка, Зарина понимала, что отнюдь не дела государства заставляют Элимера держать айсадку в плену. Нет-нет, Зарина всегда была крайне наблюдательна в том, что касалось ее кхана, и она прекрасно видела, каким взглядом смотрел Элимер на эту никчемную: таким, каким никогда не смотрел на нее, Зарину. Но ничего, это она исправит. Подумать только, и что он мог найти в этой невзрачной девчушке? Выжженные солнцем волосы, глазищи бешеные, сама тощая, словно месяц не ела. И еще эта ужасная мужская одежда! Да и походка – сущий кошмар! Впрочем, кхан, должно быть, просто видел в ней что-то необычное. Естественно, она так сильно отличалась от женщин Отерхейна, что, наверное, казалась интересной. Но ничего, скоро, очень скоро он поймет, что лучше Зарины ему никого не найти.
Взгляд девушки от этих раздумий приобрел жесткость, но спустя миг к нему вернулось обычное ласкающее и кроткое выражение, и она, откинув с плеч волосы, легкой походкой зашла обратно в замок. Как же не терпелось ей сообщить обо всем кхану! Но не время, еще не время, придется подождать.
***
– Мой Кхан, мой Элимер, – проворковала Зарина, когда наконец застала правителя в одиночестве. Маленькая рыжая головка доверчиво склонилась на его плечо. Он легко провел рукой по ее волосам, затем, отстранив девушку, заглянул ей в глаза и спросил: