Гипноз для декана
Шрифт:
А что принесет мне его любовь? Говорят, нарциссы вообще не умеют любить, только мучают объект своей страсти… А он, без сомнения, нарцисс.
— Алин, ты в порядке? — декан взял мою руку с колена и переплел мои пальцы со своими. — Ты словно сама не своя после магазина.
— Да нет, всё в порядке… — машинально соврала я, продолжая пялиться в стекло и млея от теплоты его ладони вокруг моей. Чёрт, он даже по фамилии перестал меня называть!
— Струсила небось? — хмыкнул он понимающе.
— В смысле «струсила»? — я, наконец, повернулась.
— Готовить, я имею в виду. Струсила? Поняла, что
Я моргнула, постепенно переключаясь с мыслей на наш с ним разговор.
— Ты что, серьезно думаешь, что готовить — это такое сложное умение? — покачала головой. — Как всё в ваших элитах запущено… Если хочешь знать, я еще в детстве сама себе на завтрак кашу варила.
Он фыркнул.
— Могу себе представить эту кашу. Небось горелой коркой на всю квартиру воняло…
Я просто ушам своим не верила.
— Ты что меня… на слабо берёшь? Может, с тобой еще и поспорить на что-нибудь?
— Нет, — ответил он, неожиданно посуровев и забрав от меня руку. — Просто у меня когнитивный диссонанс. Пытаюсь представить себе как такая умная, красивая и хозяйственная девочка оказалась настолько недальновидной, что снялась в какой-то порнухе голой. А наркота тебе зачем? Ты ж просто идеальная жена, Сафронова! Даже готовить умеешь, если не приврала, конечно. Троих детей запланировала! Неужели не думала о том, как твой будущий муж отреагирует на твои приключения? Или собиралась всю жизнь это в тайне держать?
Я стиснула зубы — может, потому и диссонанс, что ты всё это выдумал и уперся в свои идиотские подозрения?
Нет, всё-таки нельзя размякать и забывать о своих планах. Потому что даже если и влюбился, как я буду жить с человеком, который при малейшем подозрении думает обо мне самое плохое, и только потому, что у нас ним разное социальное происхождение. Не стану же я его гипнотизировать при каждом таком инциденте?
Разругаться, к счастью, мы так и не успели — сначала отвлеклись на аварию а-ля «собачья свадьба», долго объезжая выстроившиеся в ряд покореженные машины и мигающую всеми огнями полицию, потом поржали над сообщением, который оставил на телефоне декана профессор Ушаков, ректор нашего вуза. По его мнению, Игнатьеву просто необходимо провести структурные изменения на факультете и как можно плотнее «интегрироваться» и «внедриться» в социальную среду студентов-бюджетников.
— Если бы он знал, насколько плотно я в эту среду внедрился… — смеялся Игнатьев на пару со мной. — Как думаешь, Сафронова, ректор похвалил бы меня? По-моему, процесс внедрения идет полным ходом. Можно даже надбавку к зарплате просить…
— А мне тогда — молоко за вредность, — вторила я, хрюкая от смеха ему в плечо.
В общем, под шлагбаум элитного коттеджного поселка мы въехали уже полностью помирившись. Я даже удивилась, насколько это легко — мириться с человеком, которого всегда считала своим врагом. Возможно, это из-за того, что я знала, что контролирую ситуацию и могу прекратить наше общение, по сути, в любой момент.
Вопрос был только в том, что мне делать дальше — после того, как я всё прекращу. На каком уровне гипнотической промывки мозгов остановиться?
— Home sweet home! — объявил по-английски декан, повернув на подъездную дорогу к подсвеченному ночными
Ворота, управляемые удаленно, раскатились в стороны, мы въехали в частные владения, и по мере того, как приближались к дому, глаза мои от изумления распахивались всё шире — ухоженный, дорожками разбегающийся в стороны и романтично освещенный сад, вдоль которого мы ехали, был просто нескончаемым! Я решила отложить решение гипнотического вопроса на потом — уж слишком много вокруг было красоты, чтобы думать о чем-то еще.
— Ты что… олигарх? — слабым голосом спросила, когда декан объехал небольшую альпийскую горку, всю усыпанную цветами, и остановился наконец у широкого, пологого крыльца, ведущего к огромной двери, стилизованной под ворота.
— Я смог вернуть средства за поместье, оставленное пробабушкой после революции, — пояснил декан с нескрываемой гордостью в голосе. — Можешь себе представить, сколько оно стоило по сегодняшним деньгам…
Ах, вот оно что! Я уж и забыла, что он у нас буржуй — в буквальном смысле этого слова. Небось, не только домик и квартиру смог приобрести на денежки от наследства…
— Заходи давай, я пакеты сам занесу, — скомандовал декан, доставая с заднего сиденья букет с бутылкой вина и отдавая мне. — Дверь открыта дистанционно…
— Ага… — рассеянно ответила я, выходя из машины продолжая с остолбенелым видом оглядываться.
Огромный, построенный в викторианском стиле особняк просто утопал в плюще и в зелени сада — тоже выполненного в английском стиле. Кажется подобный дизайн так и называется — «романтический»…
Конечно, я не видела всего сада — уж слишком широко он простирался во все стороны от дома…
Сейчас исправим — внезапно решила я, поняв, что меня непреодолимо тянет воон туда — под сомкнутые кроны каких-то незнакомых мне мощных деревьев, вдоль по вымощенной кирпичом тропинке, подсвеченной с двух сторон огоньками в бордюре и винтажным фонарем, вокруг которого так страстно вились ночные мотыльки…
Приоткрыв рот и прижимая к себе вино и букет лилий, еле дыша, я шагнула вглубь этой прекрасной сказки. И тут же, будто с прохождением под деревьями пройдена была некая граница между мирами, меня окружила целая какофония ночных звуков — стрекотали цикады, квакали в невидимом мне пруду лягушки, лилась откуда-то еле слышная, тихая музыка… Запахов было мало — еще ничего не цвело, но тонкий аромат распускающейся сирени я уловила.
Это было бесподобно. Это напрочь выбивала из колеи. И я не то, что никогда не была в таком прекрасном саду — я даже мимо ничего подобного не проезжала! Вот реально даже не представляла себе, что скрывается за высокими оградами и шлагбаумами элитных поселков. Казалось, здесь даже теплее было, чем везде в округе — как в том волшебном саду, куда добрая ведьма сманила Герду в «Снежной Королеве». Что в принципе логично — столько деревьев и растений всяко создают свой, особый микроклимат…
Всё-таки есть доля правды в претензиях Игнатьева к бюджетникам. Мы, выходцы из «нижних» сословий на самом деле не знаем, как вести себя в таких условиях. Мы просто теряемся и готовы целый час простоять с открытым ртом, впитывая в себя загадочную, чувственную, мерцающую красоту природы, выпестованной руками человека.