Гипноз для декана
Шрифт:
Телефон в руках снова затрезвонил, и я от неожиданности чуть не выронила его на пол салона машины. Я же тебя заблокировала, гад ты настырный!
Но это звонил не он, а Кира. Странные, весьма смутные воспоминания всколыхнулись в моей голове — что-то неприятное и опасное, связанное с подругой… Но так и не поняв, что с чем это связано, я провела пальцем по экрану, принимая звонок.
— Алинчик, ты в порядке?! — сразу же, как только я ответила, заверещали обе — и Кира, и Рената. Будто только и делали со вчера, что ждали меня из этого гребанного клуба.
Ну, конечно,
— Алин, не молчи, не пугай нас! — наоравшись, девчонки поняли, что не слышали от меня даже «алё». — А, может это уже… не она? — осторожным, тихим шепотом спросила Рената.
— А кто это может быть? — вздохнула я, откидываясь на спинку сиденья. — Мой похититель звонит за выкупом?
Я услышала, как Рената громко икнула и даже вскрикнула что-то, явно закрывая рот руками.
— К-какой похититель, Алин, ты о чем? — заикаясь, переспросила Кира. — Ты где сейчас? Ты в порядке?
Я нахмурилась — чего это они так переполошились? Вроде я не маленькая девочка, чтобы перед кем-то отчитываться, где ночь провела.
— Понимаешь, Алин, Славчик вчера без тебя вернулся — сказал, что ты наклюкалась и с деканом куда-то ушла. Ну, как мы и предполагали — для гипноза. Только тебя же предупреждали не пить ничего, а ты не послушалась! Вот мы и в растерянности — думали, может, он тебя по дороге где-нибудь бросил… У тебя получилось с ним? Ты хоть что-нибудь помнишь? Где ты провела ночь, Алин?
Протараторив всю эту тираду без единой остановки, Кира шумно выдохнула. Я же нахмурилась еще больше — постепенно вчерашний вечер восстанавливался в памяти, кроме одной маленькой детали — декан говорил, что нашел меня в лесу «обдолбанную», а Кира утверждает, что я ушла с ним с вечеринки сама. Точнее, не Кира утверждает, а этот ее Славчик.
Кто-то из них явно врал. Но кто?
— Алин, ты ответь хоть что-нибудь, а? — взмолилась с того конца связи подруга, перебивая мои размышления. Я нетерпеливо поморщилась.
— Погоди… Славчик, значит, сказал вам, что я ушла с деканом… — медленно, думая вслух произнесла. — Ушла, значит… сама…
Девчонки затаили дыхание, внимая каждое мое слово, но вслух я продолжать не стала — потому что это означало признаться в том, с кем я провела ночь.
В принципе, тут и размышлять-то нечего. Кому выгодно выставить меня в дурном свете, заставить думать, что я наркоманка и шлюха, чтобы манипулировать мной и внушить, что я больше ни на что не годна, кроме как стать его личной «горячей штучкой»? Кто хочет отомстить мне за случай в кабинете и доказать самому себе, что он еще «могёт»? Игнатьев, который будто бы соткан из комплексов и пороков, или какой-то левый парень-закладчик, который вчера видел меня в первый раз в жизни?
Ясное дело — кому. Ни хрена он не нашел меня в лесу, манипулятор бессовестный! Да и как бы он нашел меня, если бы я действительно оказалась вчера в лесу? Не по запаху же…
— В общем, девчонки, всё
На том конце явно чем-то подавились.
— В б-больницу? — Кира прокашлялась. — А-а-а… з-ачем?
— Я ж говорю — плохо мне стало. Сознание потеряла, тошнить начало, и всё такое прочее. Короче, декан в больницу меня привез, решил не рисковать.
— И-и-и… что в больнице? Нашли что-нибудь? — голос у подруги просел, будто она только что выпила стакан ледяной воды.
— Пока нет, но взяли анализы — декан настоял. И на наркоту тоже, — я усмехнулась. — Помнишь, я говорила — он думает, что я под наркотой народ гипнотизирую.
С той стороны связи раздался глухой звук — словно кто-то со стула упал.
— С-серьёзно? И когда р-результат?
— Да что ты паришься-то? — удивилась я. — Я же не под наркотой была. Да, перебрала маленько, но кроме алкоголя у меня в крови ничего не было вчера. Вообще думаю, это у меня что-то гормональное… Анализы покажут.
— Ага, покажут… — слабо ответила Кира таким тоном, будто сейчас в обморок упадет. Но у меня уже не было сил удивляться ее реакции.
Я вдруг почувствовала дикую усталость — реальную, физическую усталость от всего этого вранья и интриг, от этой ночи и от сумасшедшего утра, в течение которого я успела столько, сколько не делала за всю свою жизнь. Даже влюбиться и разлюбить успела.
Я хочу спать — поняла яснее ясного. Просто прийти домой, заткнуть уши затычками, надеть на глаза маску и вырубиться часов эдак на двенадцать, выключив телефон и послав всех к чертовой матери. А назавтра утром, я хочу проснуться и чтобы всё вернулось к точке исхода — когда я спокойно училась, решала свои проблемы и была обыкновенной студенткой, а не постельной игрушкой экзальтированного сноба, вершащего сейчас мою судьбу.
Первую часть своего плана я выполнила. Доехала до общаги и, не обращая внимание на суетящихся вокруг подруг, бросила сумку на пол, наскоро забежала в душ и свалилась в кровать, едва успев откинуть одеяло. В сон отъехала, только-только положив голову на подушку.
А вот со второй частью плана было сложнее — потому что, проснувшись вечером, я увидела перед собой отнюдь не подруг, а того, того, кого, собственно, и собиралась забыть в моей новой жизни раз и навсегда — Андрея Федоровича Игнатьева, который как ни в чем ни бывало, сидел в моем же собственном кресле и… о ужас! копался в моем же собственном компьютере.
Глава 20
Подруги, впрочем, сидели здесь же, в комнате, на Ренатиной кровати — тихо, будто две послушные школьницы, даже руки сложили на коленях. Увидев, что я проснулась, они запыхтели, делая страшные глаза и дергая головами в сторону декана с таким усердием, будто без их усилий я бы его не увидела.