Глазами, полными любви
Шрифт:
Многих оно повергло в шок. Интерьеры, напоминавшие о благородно-сдержанном сталинском ампире, изменились с точностью до наоборот. Стиль «дорого-богато» с голубыми коврами и белой мебелью в коридорах второго этажа, ярко-оранжевыми стенами в холле первого этажа и таким же режущим глаз ковролином на полу превратил внутреннее убранство Оперного в подобие средней руки казино.
Перекроив форму, новый директор столь же рьяно взялся за содержание. Репертуар подчинили главному: максимальному извлечению прибыли с каждого квадратного метра театральных площадей. Основное место заняли красивенькие балеты. Оперу как основательный и, следовательно, затратный жанр отодвинули на второй план. Премьеры
Директор театра предоставил возможность новосибирским нуворишам праздновать свои трудовые юбилеи прямо на прославленной сцене. Сцена, видевшая постановки великого Григоровича, хранящая незримые следы пируэтов Лидии Крупениной, Татьяны Зиминой, Владимира Гершунова, пустилась во все тяжкие. Вместо величественных арий прославленного баса, народного артиста страны Валерия Егудина, дававшего уроки вокального мастерства по всему миру, зазвучали гитарные переборы Леонида Агутина, услаждавшего денежных мешков и их гостей исполнением лучшей на данный момент попсы.
Воспоминание о посещении обновленного, отталкивающего аляповатой бесвкусицей театра отозвалось в Наталье Алексеевне приступом головной боли. Чтобы успокоиться и отвлечься, она снова вернулась к умиротворяющим воспоминаниям о своих школьных годах.
* * *
На школьном, казалось бы, наглухо затянутом хмарью небосклоне временами вспыхивали яркие звездочки. В шестом классе у них появилась новая классная руководительница. Эмма Валентиновна вела в средних классах русский язык и литературу. Появление в унылой школьной среде новой преподавательницы можно было сравнить с лучиком солнца, пробившимся сквозь тяжелые неподвижные тучи. От прочих учительниц Эмму Валентиновну отличали красивая современная прическа и огромные, в пол-лица, карие глаза, в которых светились ум, задор и азарт. Невысокая полноватая фигура излучала энергию, стремительность, готовность к действию.
Нерадивых школяров молодая литераторша отчитывала как-то весело и совсем не обидно. Обладая прекрасным чувством юмора, Эмма Валентиновна на многие выходки подопечных реагировала соответствующим образом. К ней, как к своей, они обращались с любыми вопросами, обсуждали какие угодно проблемы. Словом, живая, лишенная фальши и привычного учительского ханжества «Эммушка» с первых же дней стала любимицей класса.
Ее уроки литературы, казалось, могли расшевелить любого лодыря и тупицу. Тем не менее, находились непробиваемые особи, коим Тарас Бульба (или, скажем, Чичиков) были совершенно до лампочки. Вызвав подобного обалдуя к доске и выслушав невнятное мычание вместо ответа, раздосадованная Эмма Валентиновна в сердцах могла произнести:
– Ну, паразит, если к следующему уроку не выучишь – убью!
«Паразит» виновато ухмылялся, теребя концы замусоленного пионерского галстука. Тем не менее, задание в следующий раз отвечал – конечно, через пень-колоду, корявенько, запинаясь на каждом слове. Но умная учительница понимала: от данного экземпляра большего ей все равно не добиться.
Новой классной легко удалось взбаламутить болото пассивности и полного пофигизма, привычно царивших в классе. Накануне Дня Победы школьники ходили на кладбище, приводили в порядок могилы неизвестных им людей. У одного бывшего фронтовика, похороненного в их селе, удалось разыскать родственников, проживавших где-то в европейской части страны. Они прислали благодарственное письмо за то, что ученики помогли узнать, где похоронен их близкий человек.
В седьмом или восьмом классе накануне дня космонавтики неугомонной «Эммушке» пришла в голову идея инсценировать пресс-конференцию первой женщины-космонавта Валентины Терешковой с иностранными журналистами. На роль главной героини назначили Натку. Незадолго до этого она как раз посетила местную парикмахерскую, где оставила свои не бог весть какие богатые косички. Короткая стрижка придавала девочке-подростку вполне взрослый вид, а серьезное выражение, редко сходившее с ее лица, указывало (по всей видимости) на наличие некоторого интеллекта.
Из числа старшеклассников выбрали несколько ребят поприличнее, заставили их погладить брюки, нацепить на шеи взрослые галстуки и доверили исполнять роли иностранных журналистов.
В клубе, куда набилось полным-полно школьников, на сцену поставили журнальный столик, вокруг него разместили несколько стульев. Началась игра в «брифинг». Якобы журналисты задавали заранее вызубренные вопросы якобы космонавтке. Та выдавала такие же заученные, идеологически выверенные ответы, чувствуя себя при этом если не звездой экрана, то близко к тому.
Артистическая карьера девицы продолжала бы набирать обороты, не вмешайся в дело ее строгая маман. Эмма Валентиновна, окрыленная успехом действа под названием «Пресс-конференция В. Терешковой», на следующий год решила замахнуться на большее – не на Вильяма нашего Шекспира, безусловно, но на постановку пьесы одного из советских драматургов. Речь в спектакле шла о войне. Натке предстояло сыграть роль партизанки, попавшей в логово к фашистам.
В сцене допроса, по замыслу постановщицы, партизанка должна была попросить сигарету у немецкого офицера, а затем демонстративно пустить тому дым в лицо. Тем самым выразив презрение и ненависть к врагу. Потом партизанка произносила нечто вроде «все вы гады, победа будет за нами, ничего я вам не скажу». Естественно, после таких обидных слов фашист выстреливал в героиню из пистолета, и та эффектно валилась на пол. Так, по крайней мере, должна была бы выглядеть сцена, не вмешайся в творческий процесс непредвиденные обстоятельства.
Репетиция проходила в кабинете биологии, свободном на тот момент от занятий. Когда Натка стояла перед одноклассником-гестаповцем, дымя воображаемой сигаретой, в класс заглянула Зоя Максимовна. Застав дочь за непонятным занятием, она несколько оторопела, а потом начала допрос с пристрастием. Выяснив, что «артистке» предстоит стоять с сигаретой в руке на сцене сельского клуба перед всеми школьниками и односельчанами, женщина вынесла безоговорочный вердикт: этому не бывать!
– Еще чего выдумали! – возмутилась она. – Позориться перед всеми. И как ваша Эмма Валентиновна только додумалась до такого?
Напрасно Натка пыталась объяснить матери, что так требуется по роли, что искусство требует жертв и так далее. Суровая женщина, работавшая к тому временем завучем и обладавшая крайне реалистичным взглядом на вещи, осталась непреклонной. О чем Зоя Максимовна поговорила с пылкой литераторшей, отличавшейся богатым запасом фантазии, Натка так и не узнала. После беседы у постановщицы, видимо, опустились руки, и дело с подготовкой спектакля постепенно сошло на нет.
Так, едва начавшись, завершилась артистическая деятельность школьницы. Справедливости ради следует отметить: Натка не особо переживала по этому поводу и не рыдала ночами в подушку. Кроме того приближались экзамены – хоть и не выпускные, но довольно серьезные.