Годы гроз
Шрифт:
— Вы человек без чести, сир Гвин. Дайте бою закончиться, как положено.
— Идиот! — Корр сплюнул. — Что важнее, честь или победа?!
— Победа без чести хуже поражения!
Коррин увидел, как на пол поочередно рухнули Гранглинг, отрубленная рука и вопящий сир Гарон. Двухголовый споткнулся об него и едва не упал. Он не успел отвести удар, и меч вонзился ему в бок. Гиральд молотом отпихнул паладина и снова кинулся в атаку, вопя от боли.
— Оглянись! — завопил Корр. — Наши братья погибают!
Два америйца бросились вперед и схватили Аллерса. Оставшиеся кинулись в бой, который уже больше напоминал свалку. Паладины отступали к двери башни, Гиральд, несмотря на рану, продолжал размахивать молотом.
— Отпустите меня! — требовал капитан стражи, пытаясь вырваться.
Щит к щиту, паладины отражали натиск. Сокрушительным ударом Гиральд уронил одного из них на пол, но следом Витторио вонзил чекан ему меж ребер. Двухголовый заревел, как медведь, и сделал шаг назад. Зажимая рану, он упал на одно колено, уперев молот в землю.
— Мрак и бездна, — прохрипел Гиральд, и кровь потекла у него изо рта.
— Стража! — воскликнул Аллерс.
— Стража! — эхом ответил ему громогласный голос. — Остановите их!
Стражники Кроунгарда бросились вперед, окружая дерущихся и копьями отгоняя их друг от друга. Сквозь их ряды вперед шагал Эсмунд Первый, окруженный Королевскими Щитами.
Рыцари отпустили Аллерса. Повинуясь королю, он убрал меч, но не отказал себе в удовольствии дать Коррину пощечину.
— Если мы останемся живы, я вызову вас на поединок, сир.
Гвин потер щеку и сплюнул, зажимая рану на груди.
— Да пошел ты, Лавеллет. Твоя честь делает тебя тупее барана.
— На колени перед королем! — приказала Герда, капитан Щитов.
Коррин упал на колено одновременно с Лавеллетом и снял шлем. Покосился на кальдийцев — те продолжали стоять, тяжело дыша. Витторио хмуро смотрел на Герду.
Она шагнула вперед:
— На колени, паладин.
— Пусть король прикажет, — отозвался тот.
Лицо Эсмунда побагровело, так что брови и борода стали казаться совсем белыми.
— На колени, — выдохнул он. — И не заставляй меня повторять, кальдиец.
Паладины бросили оружие и преклонились. Держа запахнутым парчовый халат, Эсмунд оперся на плечо низкорослого Щита и шагнул вперед. Коррин заметил его голые, бледные ноги, опутанные вздутыми венами, и ему почему-то стало жаль короля. Он прибежал сюда к ним из постели, а кальдийцы продолжают свои издевки.
Эсмунд не выглядел жалким, он стоял прямо и пылал праведным гневом, но сейчас Коррин вдруг понял: ему недолго осталось.
— Что с его преосвященством? — слова чугуном падали из уст короля. — Никто не ворвался внутрь?
Витторио молчал. Коррин покачнулся — голова закружилась от потери крови. Он взглянул на затихшего сира Гарона. Под его рукой расплылась
— Отвечай мне! — потребовал Эсмунд.
— Люцио Третий в порьядке, — сказал Витторио. — Никто бы не смог войти.
Законник хмыкнул.
— Я хочу видеть его, — приказал он.
— Простите, король, — отвечал паладин. — Но америйцы войдут сьюда только по нашим телам.
Эсмунд медленно оглядел место схватки, стражников, нацеливших копья на коленопреклоненных. Он стискивал наплечник Щита так, что скрюченные пальцы побелели.
— Заберите мертвых. И прочь с моих глаз.
Коррин сплюнул густую слюну. От стояния на колене рану в бедре сводило судорогой, а горло душила горечь провала. Паладины поднялись, подняли своих и стали собирать оружие.
— Нет! — прервал их Законник. — Ваши мечи коснулись америйской земли. Теперь они принадлежат мне.
Телохранители Наместника поклонились и исчезли в башне. Хлопнула дверь, щелкнула задвижка, и Коррин сжался, ожидая бури. Голова кружилась, будто камень в праще. Тишина оглушала звоном.
— Ты! Как твое имя?! — потребовал король.
Гвину показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он понял, что вопрос задали ему.
— Сир Коррин Гвин, ваше величество, — ответил он, облизав губы. — Постовой у Башни клятвы.
Эсмунд ненадолго задержал на нем взгляд и отвернулся. Коррин облегченно выдохнул и оперся на руку.
— Ты! — король ткнул костлявым пальцем. — Я знаю тебя! Никчемный пьяница по кличке Двухголовый!
— Да, ваше величество, — согласился Гиральд и закашлялся.
— Тебя я тоже знаю! Твой отец был графом Вильсента!
— Да, государь. Простите меня.
— Не смей просить прощения!
Король узнал имена у всех остальных и в самом конце повернулся к Лавеллету. Коррин уже плохо понимал, что происходит, но тяжелые слова короля сами собой врезались в память.
— И ты, сир Лавеллет-старший. Я доверил тебе охрану дворца! Твоему племяннику я доверил свою дочь! И так ты отплатил мне?!
— Да, ваше величество, — ответил Аллерс, гордо поднимая двойной подбородок.
— ЧТО?!
— Да, ваше величество! — возвысил голос Лавеллет. — Мы сделали то, что вы бы хотели! Политика связала вам руки, но мы взяли дело в свои. Мы признаем проступок. Лишите нас жизни, если хотите. Мы примем смерть.
«Говори за себя», — подумал Коррин.
— Вы не понимаете, что натворили! — вскричал Эсмунд. — Только милостью Господа теперь мы избежим катастрофы!
Рыцари молчали. Король долго осматривал их, и затем произнес:
— Всех вас я лишаю рыцарского титула и фамилий. Если у вас есть жены и дети, они объявляются вдовыми. Все ваше имущество и владения отходят короне. В темницу!