Голая женщина в метро

Самсонова Вика

– Как тебя зовут, баба? – спросил Иван, поливая тётку вином из кальяна.

– Зови меня Хозяйка. Это коль сексу надобно. А для всех я – Лягушка. А для твоей родни и вовсе – Царевна Лягушка.

– Я в основном согласен, но чой-та Царевна?

– А ты женись на мне и узнаешь. Из приданого у меня хата в центре Москвы, спортивная машина и полное отсутствие родственников. Меня сам Кощей Абрамович замуж звал, да только не люб он мне – стар, плешив, пузат, а деньгами я всё равно пользоваться не умею.

«Ну, раз сам Кощей Абрамович звал, в ней что-то точно есть, потом разгляжу», – подумал Иван и потащил невесту к отцу на смотрины.

А там силиконовая баба старшего ламбаду пляшет, гости аплодируют,

кое-кто дрочит даже, старухи крестятся, старший гордый стоит: «Главное в бабе – сиськи и губы!», вот точно не того дураком считали. Тут и среднего брата невеста как выскочит и давай изображать Олега Газманова: сальто крутит, на шпагаты падает, мышцой играет… Гости аж за нательные кресты похватались, дети в спортшколы записались, бабы на фитнес решили с понедельника, а мужики пить бросить – потом, однажды. Средний стоит и сияет: «Главное в бабе – жопа!». Ну не дурак всё ж, можно согласиться.

* * *

И тут младший с Лягушкой. В зале тишина. Впрочем, от дурака ничего и не ждали другого-то, а тут ещё покемон за царским троном мелькнул. – «Пусть ваши бабы к завтрему соткут ковёр! – скомандовал царь. – И пожрать пусть сварганят заодно, чтоб два раза не вставать!» Ну и пошли все по хатам.

– Хозяйка! – взвыл Иван. – Ты готовить хоть умеешь?

– А давай совокупимся в особо грешных позициях, чур я сзади, а ты спать потом ложись, болезный, и не ссы, ничего – солдат ребёнка не обидит. Будет им и ковёр, и закусочка, – сказала Лягушка, доставая из рюкзака страпон. И давай жарить Ивана и так, и эдак. И чует Иван – понравилось! Глянул в отражение в золотом унитазе – а Лягушка-то очень даже ничего, красивая даже. И заснул довольный.

Наутро вся тусовка собралась у царя. Жена старшего брата вышила крестиком на шторе значок мерседеса и салат сварганила – майонез под майонезом. «Фублэт!» – кричал царь и гости. Жена среднего ничего не соткала, зато завязала узлом кочергу, а пожрать – таз сырых овощей принесла. Обозвала всех трупоедами – вегетарианка, такое бывает.

Ну и Лягушка с банкой жюльена трёхлитровой. – «А где, бл, ковёр? И что это за херь в банке?» – «Будет вам ковёр, вы сначала грибочков моих пожрите!» Все пожрали грибов, ну и сами понимаете – ковёр был прекрасен, и всюду был ковёр. Гости до утра насмотреться не могли.

А Иван домой побежал и полез в рюкзак к Лягушке. Нашел там паспорт её и любуется – красавица на фотографии, и глаза умные, и обложка на паспорте затейливая с Пикачу. Достал калькулятор, стал считать, сколько лет его красавице, а цифра выходит страшная, не то с калькулятором проблемы, не то в паспорте ошибка – не живут столько, а если и живут, то на Бабу-ягу похожи, она тоже 72-го года рождения.

* * *

И тут Лягушка заходит и видит Ивана с калькулятором и паспортом, и давай плакать: «Зачем спалил мой возраст? Как трахаться теперь с тобой, пионер ты сраный! Ты ещё у папки в яйцах бултыхался, когда мы Брежнева хоронили! Что ж ты наделал, мудила?! Ой, бедная я бедная, старая больная жаба, не любит меня никто! Ухожу я к Кощею Абрамовичу, он меня малышкой и девочкой звал! Ищи меня 30 лет и 3 года, 7 страпонов о тебя сотрут, 7 плетей истреплят, 7 раз нах пошлют и 7 зубов выбьют!» Села в свою спортивную коробчонку с оторванным глушителем и уехала.

Хэппи-энда не будет. Тут и сказочке конец. Никогда не спрашивай женщину о возрасте, особенно после секса. Ей и так немножечко стыдно, а тут ты ещё с мудацкими вопросами. Тыры-дыры-дын, дыры-дын, дыры-дын-дын!

Былина-напоминалка

У меня есть четыре (!!!) напоминалки. В телефоне, в ноуте, одна тетрадка в машине и одна дома. Не помогает. Нет ни дня, чтоб я что-то одно не просрала и чтоб не было накладок.

Я так же смотрела в школе в учебник математики. Зрение отличное, стихи с первого раза запоминаю, а при виде цифр мой бедный маленький мозг крадут инопланетяне. Сидишь такая, смотришь сквозь бумагу, и в голове шум моря, точнее – ваще вакуум. Может, в стихах свой график расписывать? Ну невозможно же! Как-то так:

Ох ты гой еси, мать Самсонова, баба глупая да ленивая!Оторви свой зад от дивана-то да ступай в аптеку немедленно.Где-то в три часа с половиною гостью жди в салон на укольчики.Только вот не забудь забрать своё чадушко да со школушки.А 20 апреля, в день рождения Гитлера, окаянного, богомерзкого,Ты должна идти со стилистами примерять шузы для юродивых.А потом уже, перед ужином, забеги проведать соседушкуДа перчатки резиновые не забудь, как ты любишь-то,Чай, не на блины зашла, а быть доктором.Ой да игры стоят не играны, ой да контрацептивы не юзаны,Потому что всё равно не запомнишь ты ни единой буквицы из песни сей.Ибо курить коноплю было не надобно, да и баловать семенем маковым…Низко в ножки поклонися читателям и пообещай, что не будешь так.

Лебединое… месиво!

Наверное, каждая девочка когда-то мечтала стать балериной, особенно то поколение девочек, которые регулярно видели по телеку «Лебединое озеро» по причине смерти вождей партии. Это потом уже рождённые в 80-х хотели быть путанами – ночными бабочками. С моим шилом в жопе мне хотелось всего и сразу и ещё быть гимнасткой и махать красивой шелковой лентой, жонглировать этими кеглями или что там у них, хотелось волосы на голове, много косметики и синхронное плавание. И вот это всё сразу. Хотеть в нашей семье олигархов полагалось молча. Особенно хотеть бросить спорт и стать балериной. Ну с лентой и кеглями проблем особых не возникло, я вон недавно вантузами в ОБИ жонглировала – руки-то помнят. А вот советские чешки пуантов не заменят.

Надо было видеть лица всей семьи, когда я им сообщила, что хочу пуанты. Ну нельзя было хотеть молча! Это вот как если б мне муж сказал, что наш сын не от меня. Однако… После того как папа подарил мне боксёрские перчатки… После переломов всего ребёнка от падений отовсюду и драк со всеми… После вот этого всего – розовые пуанты были моими. Мне объяснили, что это совсем не сахар и что лезгинку танцуют совсем иначе. Твою же мать!!! Сука!!! Как же больно, спасибо, мама, я пойду. Этого я вслух не сказала, изобразила восторг и пошла готовить шоу, где я в пуантах жонглирую кеглями с дерзко заправленной в физкультурные синие труселя из сатина шелковой лентой – тесьмой для прихваток, тоже, знаете ли, красивый спортинвентарь.

Озеро было в корыте. Без воды и спецэффектов-то как?

По сценарию я такая опа-опа-опа кеглями, прыг-прыг-прыг на пуантах до тазика, мах-мах-мах лентой – типа это волна и брызг-брызг-брызг из корыта-озера на восторженных зрителей. Я ваще прекрасный сценарист. А танцор вот прям не очень. Репетиции – для неудачников, мы в водное поло соседнюю школу на днях забороли, вот пусть они и репетируют. А я прыг-прыг уж как-нибудь, ну больно, зато – фурор! Музыкального оформления я не нашла, очередной вождь скоропостижно не помер, пластинка была одна – «Песняры». Нет, были ещё какие-то типа «Голубой щенок», «Павлик Морозов и все-все-все»… Но мы же любим всё модное и не ищем лёгких путей. Господи, пишу и стыдно.