Голодные игры
Шрифт:
— Что произошло? — спрашивает Джо.
— Она напала на Дина, — коротко отвечаю я.
— Но почему? — это уже Джесс, она растерянно переводит взгляд с меня на Дина.
— Потому что профи осталось только трое, и все они тут, — объясняет Дин. — Она выбрала устранить меня первым, потому что я единственный не спал… как она думала. И надеялась, что раны достаточно меня ослабили. Потом она бы зарезала Сэма, а потом расправилась с вами. Или не стала бы. В любом случае она бы осталась последним профи на арене.
Звучит логично, но мне отчего-то жаль Руби.
После того как забирают труп, мы снимаемся со стоянки не сразу — завтракаем и умываемся, тщательно собираем вещи и перераспределяем долю Руби между собой. Забавно, как быстро человек привыкает к смертям и убийствам, и дело не в том, кто тебе враг, а кто союзник — еще при виде тела Аластора Джесс морщилась и старалась не смотреть. А сейчас равнодушно жует сухой паек, сидя возле темных пятен на траве.
Мы с Дином недолго спорим насчет последнего детонатора. Я предлагаю идти всем вместе, а Дин настаивает, что это будет подозрительно, и лучше он притворится, будто пошел на охоту и ставить силки, и один из силков поставит как раз над взрывчаткой. В конце концов я нехотя соглашаюсь, потому что план действительно разумный.
Наша группа продвигается вдоль периметра еще на несколько миль, затем делаем привал. Дин деловито собирается, прихватывает с собой один из рюкзаков, словно рассчитывает доверху набить его дичью, и исчезает в лесу.
Ненавижу ждать.
По контрасту с ночью, днем царит удушающая жара. Джо не успевает дезинфицировать воду, а Джесс собрала поблизости кислицы, чтобы унять жажду, но все равно. Я беспокоюсь о Дине, хватит ли ему бутылки, которую он взял с собой?
Где-то через час после ухода Дина к нам прилетает второй парашютик за Игры и опускается прямо передо мной. В нем странные таблетки и короткое пояснение, что они помогают от жажды и восстанавливают водно-солевой баланс. Записка подписана нашим сопровождающим. Я мимолетно удивляюсь — так близко к концу Игр эти таблетки должны стоить целое состояние, но, видимо, Кроули очень хочет, чтобы его трибут победил, и готов на все. Я делю таблетки на четверых и прячу долю Дина в нагрудный карман, воображая, как матерится над подобным «идиотизмом» Кроули.
Незаметно я начинаю дремать — и перед глазами нескончаемым потоком проносятся бледное лицо Эша с посиневшими губами, застывшие глаза Чарли, хищная ухмылка Аластора, окровавленные, искалеченные тела Азазеля, Абаддон и Руби. Образы сливаются и перемешиваются в жуткий калейдоскоп, и я пробуждаюсь с криком, хватая ртом воздух.
И эхом мне отвечает полный боли крик Дина.
Бездумно мчусь в ту сторону, не слушая встревоженные возгласы девушек. Дин в беде! Дин в опасности! Может, на него напал кто-нибудь из трибутов или распорядители приготовили западню.
Как оказалось, западню приготовили мне.
Но тогда я этого не понял.
Я мечусь, как помешанный, потому что крик доносится со всех сторон, множится и становится все громче и громче…
Не выдержав, я падаю на колени и, зажав уши,
И не сразу осознаю, что кто-то обнимает меня, закрывает собой, словно пряча в скорлупу, отсекая кошмар.
— Все хорошо, все хорошо, я здесь… — шепчет Дин, отлепляя мои руки. — Это птички старины Люцифера, это все нереально, ты же знаешь, он мастер на такие штуки. Вот что реально! — Он прижимает мою ладонь к почти зажившему ожогу на своем плече и шипит от боли. — Вот что реально! — Он дотрагивается до моей переносицы, и я невольно охаю.
Дин поднимает меня, вытирает со щек слезы — а я и не заметил, когда они потекли, — и мы бредем обратно к лагерю. На деревьях пусто, точно тут и не летала только что стая соек-пересмешниц, только перья, что валяются тут и там на земле, напоминают об их присутствии. И как я мог забыть? Столько раз видел, как Фаллен выпускает их на ничего не подозревающих трибутов, чтобы они потеряли голову и наделали глупостей, и всякий раз думал, что я-то уж точно окажусь умнее…
Идиот.
Повелся, как и все до меня.
Но поступить иначе я не мог — это же Дин.
— Я бы тоже сорвался, — тихо говорит Дин. — Я бы не выдержал.
И мне становится чуточку легче.
В лагере Джесс сразу кидается ко мне, тормошит и щупает, все спрашивает, как я. Спешу ее успокоить, говорю, что не ранен, и в подкрепление слов крепко целую. Джо сочувственно мне улыбается.
— Я тоже чуть не побежала, спасибо Джессике — перехватила меня.
Джесс слегка розовеет от похвалы.
— Я просто увидела знакомых птиц на деревьях.
Нашу идиллию прерывает Дин.
— Мне это не нравится. Боюсь, сойки — только первые звоночки, дальше будет хуже. Игры затягиваются, и ничего не происходит. Люциферу это не по нутру, он захочет столкнуть оставшихся трибутов.
А для этого нужно согнать всех в одно место, в центр, к Рогу, — мысленно заканчиваю я. Хорошо, что нам как раз туда и надо.
Однако, похоже, для Фаллена мы передвигаемся недостаточно быстро.
Первым слышу треск и шипение я, но Джо первой видит опасность: она оборачивается и вскрикивает. Я оборачиваюсь следом — и отпрыгиваю, утягивая за собой Джесс. Мимо нас с ревом проносится огненный шар и разбивается о сосну далеко впереди, разбрызгивая раскаленные капли. Дерево загорается.
Начинается пожар.
Мы бежим, и вместе с нами бегут лесные твари, спасаясь от огня. Приходится петлять, чтобы не врезаться в них и не упасть и чтобы не попасть под очередной шар. Несколько раз они пролетают совсем близко, опаляя брови и ресницы; я почти ощущаю, как скручиваются от жара кончики волос…
…Джесс делает рывок влево, уворачиваясь от шара…
И влетает в соседний.
Я не успеваю ничего сообразить, ничего почувствовать, в голове один лишь страх и сосущая пустота. Я таращусь на факел на том месте, где только что стояла моя любимая девушка. Подбегает Дин и буквально тащит меня на себе.