Голому рубашка. Истории о кино и для кино
Шрифт:
На следующий день мы посмотрели также только что законченный фильм Ролана Быкова и тоже по Гоголю — «Нос». Фильм показался мне скучным, излишне многозначительным и абсолютно не интересным. Можно было бы вообще не вспоминать об этом фильме, если бы после просмотра не выступил привезенный Роланом Быковым специально из Москвы гоголевед (фамилию его я не запомнил), который вовсю стал расхваливать фильм Быкова, говорил всяческие комплименты создателю вплоть до того, что по таланту режиссер приблизился к автору произведения, и все такое.
Это тоже можно было бы не вспоминать, если бы, воздав непомерную хвалу фильму «Нос», гоголевед не переключился бы на фильм «Инкогнито из Петербурга», снятый Гайдаем. Гоголевед витиевато и с академическим пафосом стал объяснять присутствующим,
Ролан Быков сидел за столиком рядом с гоголеведом с серьезным и озабоченным лицом и не делал попытки его остановить. И из присутствующих в зале никто тоже не попытался это сделать, а там, кроме нас — нескольких новичков, чудом попавших на этот семинар, сидели мастера и корифеи отечественного кинематографа. Все молча выслушали гоголеведа и после этой лекции вышли покурить на веранду. Я следил за Гайдаем и представлял себе, что я бы сделал с этим гоголеведом, будь я на месте Гайдая. С тем багажом фильмов и с той любовью зрителей, которой он был уже окружен в то время, я бы имел полное право отозвать этого гоголеведа в сторонку, думал я тогда, и хорошенько врезать ему. А в его лице и Быкову, который, возможно, был организатором этого выступления, но, как говорится, не пойман — не вор. А вот гоголевед уже провинился: простая этика и такт должны были удержать его от превозношения фильма одного мастера и хуления фильма другого в зале, где сидят оба режиссера. Такое мог сделать только откровенный мерзавец. (Сейчас я считаю, что Гайдай поступил абсолютно правильно, с достоинством проигнорировав эту акцию с гоголеведом.)
Гайдай спокойно курил на веранде, возле него сгруппировались люди, хорошо к нему относящиеся, а он, я видел, даже улыбался, махал рукой, типа: «Пусть говорят, ну что с ними поделаешь». Но факт остается фактом — фильм «Инкогнито из Петербурга» зрители смотрят до сих пор, а где фильм «Нос» Ролана Быкова?
Потом жизнь свела меня с Гайдаем, не близко, в основном, по делу — он прочитал мой сценарий и высказал мне свое мнение, дал какие-то советы, но, к сожалению, нам не пришлось с ним совместно поработать, а так хотелось! А через несколько лет Гайдай пришел на премьеру фильма «Бабник» в Дом кино, и, когда он подошел ко мне после просмотра, чтобы поздравить, я был очень удивлен и обрадован — любимый режиссер без специального приглашения пришел на мою премьеру!
И вот еще две встречи с Гайдаем, которые остались у меня в памяти. Приближалось его 70-летие и все ожидали, что юбилей великого мастера комедии отметят в Доме кино, где всегда отмечали такие события (например, все юбилеи Э. Рязанова, что естественно. Но даже не очень знаменитые кинематографисты, такие, как Аркадий Инин или Григорий Гурвич, — отметили в Доме кино, соответственно, 55-летний и 40-летний юбилеи.) Но никто Гайдаю не предложил отметить его день рождения в Доме кино, а сам он и не пытался пробивать такое мероприятие и тогда директор кинотеатра «Москва» Расим Даргях-заде стал обзванивать по собственной инициативе знакомых кинематографистов и приглашать к себе в кинотеатр отметить юбилей Гайдая. Дело в том, что Госкино в свое время выделило Расиму какие-то деньги на проведение собраний, обсуждений и фестивалей в его кинотеатре, которые иногда заканчивались легким фуршетом в фойе «Москвы». Так он решил поступить и в этот раз.
Я, разумеется, приехал в назначенный час в кинотеатр «Москва» и был очень обрадован, что Гайдай пришел на эту (не могу подобрать другого слова) дружескую вечеринку, где было много актеров, снимавшихся в его фильмах, людей, работавших с ним и просто почитателей его таланта, каким был и я. Он, как всегда, был прост, шутил, улыбался, с легкой иронией принимал тосты в свою честь, и я не заметил тени ущемленного
И третья, самая печальная встреча с Гайдаем произошла вскоре после «юбилея» на его похоронах.
Я приехал с цветами к Дому кино, к центральному входу, по опыту зная, что прощание со всеми значительными (я не говорю, великими) кинематографистами всегда проходило в Большом зале Дома кино. И вдруг узнаю, что идти надо в Белый зал. Может, не к месту вспоминать гробовщика Безенчука из «Двенадцати стульев», но у того была строгая градация, как, в зависимости от ранга, следует хоронить покойника. При жизни Гайдая ругала наша «умная критика», приструняли руководители Госкино, снисходительно отзывались о нем многие ведущие кинематографисты. Но после смерти такой мастер, Народный артист РСФСР, Народный артист СССР, Лауреат Государственной премии должен был быть похоронен с подобающими его рангу почестями. Так вот Гайдаю после его смерти чиновники Госкино, Союза кинематографистов, дирекция Дома кино, Правление Союза кинематографистов, не знаю кто, но ясно, что какие-то очень нехорошие люди вынесли такое решение — хоронить Гайдая по второму разряду.
И сейчас, когда я слышу с экранов телевидения страстные речи известных кинематографистов, восхваляющих Гайдая и его фильмы, я не всегда уверен, что эти люди в свое время не травили мастера и не приложили свою руку к его похоронам.
НЕЛЕГАЛЬНАЯ ВСТРЕЧА НОВОГО ГОДА
Я, моя жена Оксана и директор нашей студии Владимир Соколов приехали в Дубай (ОАЭ) в конце декабря 1996 года, чтобы подготовиться к съемкам фильма «Импотент». Второго января в Дубай должны были прилететь актеры Михаил Державин, Наталья Селезнева, Владимир Грамматиков и остальные члены съемочной группы. Занятые организационными вопросами, мы как-то позабыли, что на носу Новый год, и спохватились только часов в 10 вечера. Где встретить Новый год? В номере отеля? Ведь известно, что как встретишь Новый год, так и весь год пройдет. Нет, надо в ресторане — с музыкой, с восточным колоритом, и хорошо бы посмотреть шоу с настоящим танцем живота. С этим настроем мы отправились в ближайший приличный ресторан и узнали, что никакого новогоднего шоу сегодня вечером там нет, спиртные напитки запрещены и вообще Новый год у мусульман совсем в другое время. Так что сегодня — не их праздник.
Надо найти европейское заведение, решили мы, и направились к многоэтажному отелю. Там узнали почти то же самое, с той только разницей, что поужинать без спиртного у них можно.
— Поужинать мы можем и у себя в номере, — усмехнулся наш директор.
— Не может быть, чтобы такое событие нельзя было отметить в этом современном городе! — сказал я. — Надо искать!
Оказалось, я был неправ. Везде нас ждала неудача: по случаю Нового года никаких шоу и банкетов с выпивкой нигде не было, можно было просто поужинать, даже под музыку. А не выпить традиционный бокал шампанского — какой же тогда Новый год?
Жизнь в Дубае замирает где-то после двух часов ночи, и потому в это предновогоднее время улицы были заполнены шумной толпой; в скверах молодежь играла в бадминтон, уличные едальни и магазины бурлили в обычном режиме, но никакого, привычного для нас предновогоднего ажиотажа не наблюдалось. Становилось ясно, что Новый год, а уже было без 20 минут двенадцать, мы по всей вероятности встретим на улице (даже в отель мы не успеем доехать.) И, несмотря на то, что у директора в портфеле была бутылка «Советского шампанского», не сможем распить ее — за это здесь положена тюрьма. Это мы знали точно. Полицейский-араб нам рассказывал, что в тюрьмах у них полно наших туристов, которые, распив в номере водку выходили на улицы, горланя «Подмосковные вечера», «Калина красная», и тут же получали срок — месяц тюрьмы по лунному календарю. Как нам объяснил все тот же полицейский, это чуть меньше обычного месяца, но для нас было достаточно одного слова «тюрьма», чтобы забыть о своей бутылке шампанского.