Голос скрипки
Шрифт:
«Хватку никогда не ослабляешь?» - казалось, спрашивала она.
Монтальбано понял молчаливый вопрос женщины, улыбнулся, развел сокрушенно руками, как бы говоря: «Такая у меня работа».
– Нет, - ответила Анна Тропеано твердо.
– Какие-нибудь подозрения?
– Нет.
– Синьора Ликальци имела обыкновение возвращаться в гостиницу под утро. Я хотел бы у вас спросить…
– Она приходила ко мне. Ко мне домой. Почти каждый вечер мы вместе ужинали. Если ее приглашали на ужин
– А что вы делали?
– А что делают подруги? Разговаривали, смотрели телевизор, слушали музыку. Или же ничего не делали. Просто наслаждались обществом друг друга.
– У нее были друзья-мужчины?
– Да, кое-кто был. Но все не так, как может показаться. Микела была очень серьезным человеком. Ее непринужденность, раскованность часто вводила мужчин в заблуждение, и всякий раз непременно их постигало разочарование.
– А был кто-нибудь особенно настойчивый?
– Да.
– Имя?
– Я вам не скажу. Вы и сами легко узнаете.
– Другими словами, синьора Ликальци хранила верность мужу?
– Я этого не говорила.
– И это может означать?…
– Означает то, что я вам только что сказала.
– Вы давно знакомы?
– Нет.
Монтальбано взглянул на нее, поднялся, подошел к окну. Анна почти зло закурила четвертую сигарету.
– Мне не понравился этот последний поворот нашего разговора, - сказал комиссар, не оборачиваясь.
– И мне тоже.
– Мир?
– Мир.
Монтальбано повернулся и улыбнулся ей. Анна улыбнулась в ответ. Но мгновенье спустя подняла палец, как школьница, которая хочет задать вопрос.
– Можете сказать, если это не секрет, как она была убита?
– По телевизору не сказали?
– Нет, ни «Свободный канал», ни «Телевигата». Сообщили только, что обнаружено тело, и все.
– Я не должен говорить. Но для вас сделаю исключение. Ее задушили.
– Подушкой?
– Нет, прижимая лицо к матрасу.
Анна начала раскачиваться, как деревья под порывами ветра. Комиссар вышел и сразу же вернулся с бутылкой воды и стаканом. Анна пила так, как будто только что вернулась из пустыни.
– Господи, и зачем она поехала в коттедж!
– сказала она почти про себя.
– Вам приходилось бывать в коттедже?
– Конечно. Почти каждый день, с Микелой.
– Синьора раньше там ночевала?
– Насколько я знаю, нет.
– Но в ванной был банный халат, полотенца, кремы.
– Знаю. Микела специально оставила. Когда она приезжала приводить виллу в порядок, как правило, пачкалась в пыли, цементе. Поэтому перед отъездом принимала душ.
Монтальбано решил, что пришло время нанести удар ниже пояса, но сделал это безо всякой охоты: ему не хотелось
– Она была совершенно голая.
Анну словно пронзил электрический ток высокого напряжения, она вытаращила глаза, пытаясь что-то сказать, но у нее не получилось. Монтальбано налил ей воды.
– Ее… ее изнасиловали?
– Не знаю. Судебный врач мне пока не звонил.
– Ну почему, вместо того чтобы ехать в гостиницу, она отправилась на эту чертову виллу?
– в отчаянии спрашивала себя Анна.
– Тот, кто ее убил, унес с собой одежду, трусики, обувь.
Анна посмотрела на него с недоверием, как будто комиссар сказал ей заведомую ложь.
– Зачем?
Монтальбано не ответил, продолжал:
– Он также унес рюкзачок со всем его содержимым.
– Это как раз объяснимо. Микела в рюкзачке держала все свои драгоценности, причем очень дорогие. Если тот, кто ее задушил, был вором, застигнутым…
– Подождите. По словам синьора Вассалло, видя, что синьора не приезжает на ужин, он забеспокоился и позвонил вам.
– Верно. Я же думала, что она у них. После того как мы попрощались, Микела сказала, что заедет в гостиницу переодеться.
– Кстати, как она была одета?
– В джинсы, джинсовую куртку, кроссовки.
– Но до гостиницы она так и не доехала. Кто-то или что-то заставило ее изменить планы. У нее был мобильный телефон?
– Да, она держала его в рюкзаке.
– Тогда можно предположить, что по дороге в гостиницу кто-то ей позвонил. И поэтому синьора поехала в коттедж.
– Может, это была ловушка.
– Чья? Конечно, не вора. Вы когда-нибудь слышали о воре, назначающем встречу с владельцем дома, который он собирается обокрасть?
– Вы проверили, из дома что-то пропало?
– «Пьяже» синьоры - точно. Что касается остального, не знаю. Мне ведь не известно, какие ценности хранились в доме. На вид все в порядке, не считая ванной.
Анна казалась удивленной.
– Ванной?
– Да, представьте, розовый халат был брошен на пол. Как будто она только что приняла душ.
– Комиссар, вы тут нарисовали картину, которая мне кажется неубедительной.
– А что такое?
– По-вашему, Микела поехала на виллу, чтобы встретиться с мужчиной, и ее так разбирала страсть, что она сбросила второпях халат, оставив его где придется?
– По-моему, вполне достоверно, разве нет?
– Если речь идет о какой-то другой женщине, то да, если о Микеле - ни в коем случае.
– Вы знаете, кто такой Гвидо, который каждую ночь звонил ей из Болоньи?
Стрелял наугад, а попал в самую точку. Анна Тропеано смущенно отвела взгляд.
– Вы мне только что говорили, что синьора была верна.