Голоса трех миров
Шрифт:
Однако происшедшее в четвертом квадрате Зеленого сектора может иметь и продолжение. По свидетельству ряда очевидцев, дикарь проявлял признаки бешенства, хотя и носил ошейник, который при ближайшем расследовании оказался грубой подделкой с прикрепленной к нему нерабочей имитацией речевого транслятора. — Андрей вздрогнул, ему стало холодно и одиноко. Он открыл глаза, по черному полю бежали огненные строчки букв, дублируемые голосом: — Кому понадобилось подвергать безопасность сообщества подобному испытанию? Кто изготовил муляж и снабдил им бессловесного? Здоровье скольких членов сообщества подвергается уже сейчас смертельной опасности после контакта с дикарем, если он на самом деле бешеный? Когда будет покончено с неразумным разгулом натуропатов, и кому адресуются все эти вопросы? Кто возьмется ответить на них не словом, а действием? Вот далеко не полный перечень того, что волнует всех
— Твой чай остынет.
Мама! Какая разница! — вскричал Андрей, отмахиваясь энергичным движением. «На данный момент бессловесный в обездвиженном состоянии доставлен в городской распределитель, здесь будет проведено санитарно–медицинское обследование пришельца из Мира Дикости. В случае, если он не представляет опасности в качестве нарушителя ви- русио–бактериологического статуса города, его ожидает нейтрализация с последующим помещением в накопитель. — Тиджей явил свой лик зрителям, по старинной телетрадиции, не виртуальный. — По факту происшествия Департаментом общественной безопасности возбуждено уголовное дело по статье двести тринадцатой параграф четырнадцать: «Содержание бессловесного дикаря в городских условиях частными лицами». Со слов сержанта городской полиции Эл Даймонд, осуществившей вместе с напарником Джобом Чарли задержание нарушителя границ, — этих Андрей узнал сразу, — под подозрением находятся все члены сборища натуропатов у Большого пня. На основании дополнительных сведений, которые находились в распоряжении департамента еще до происшествия, следствие будет проводиться и в другом направлении. Объявлен розыск возможно главного нарушителя общественной безопасности города — предполагаемого содержателя бессловесного. Это несовершеннолетний «старший» член сообщества. На вид лет двенадцати, темноволос, рост около метра шестидесяти — метра семидесяти, одет в сиреневый трэнк с серебристыми блестками. — Тело Андрея окаменело, он хотел снять очки, но не смог двинуть и мизинцем. — Может называть себя Дюшей. Явный прогульщик. Сегодня в половине второго дня был замечен в Горбатом переулке — десятый квадрат шестого сектора города. К сожалению, камера контроля передвижений зарегистрировала его только сверху». — С ужасом Андрей увидел свою макушку, плечи и мелькающие носки ботинок.
Он приподнял очки, вынырнув из телемира, мама давно уже сняла свои и допивала кофе, рассматривая кремовый узор на пирожном, Ленка трясет головой — значит, клипует. Отец где–то смотрит «Новости», но скорее всего по другому каналу, реалии города его совсем не интересуют.
«Членов сообщества, располагающих какой–либо информацией о возможном нахождении разыскиваемого, просьба обращаться в Департамент обществен
ной безопасности по всем известному адресу блю- слэш–блю–ди–ди-ди».
— Спасибо, — Андрей поднялся из–за стола.
— А чай? Твои любимые пирожные.
— Не хлебом единым… — Андрей уже двигался к выходу.
— Да куда это ты?
— Прочь от всего неразумного и дикого.
— Пожалуй, я поменяю мнение о телемире, — успела еще сказать мама, прежде чем ее сын скрылся из реальной видимости, — хотя для тебя там нашлось пару байтов полезного.
Глава VI ПРОБУЖДЕНИЕ
Давно он уже с таким нетерпением не подходил к воротам десятого входа для несовершеннолетних. Последний раз он был здесь лет семь назад, когда посещал начальную школу. Когда вместе с отцом он впервые приблизился к переливающимся всеми цветами радуги таинственным и загадочным десятым воротам, он дрожал от волнения. За ними была настоящая жизнь — и он должен туда войти.
Теперь, когда ему двенадцать, он, конечно, уже ничего такого не чувствует, приближаясь к этой расцвеченной белиберденции, существующей в качестве кодированной последовательности электронных импульсов на окраине Зоны Общего Доступа. Да еще в его собственном мозгу, навязанной его воображению посредством все тех же электронных импульсов. Ну и у других она маячит перед глазами, кто в данный момент через этот же вход сунется.
На сей раз очереди, слава богу, вообще не было — совсем никого. Все уже там или уже вышли из Мира Разума. Входил он сюда свободно, плата за вход перечислялась со счета отца автоматически. Уровень же доходов отца определялся Банком Стабильности, а это значит, что они не бедствовали и о таких вещах, как плата за вход в Зону Общего Доступа, или, короче, ЗОД, он просто никогда не задумывался. Но сейчас он вдруг испугался — а вдруг не пустят? Ну, сбой там какой–нибудь, вирус–мутант выскочил, гуляющий в Сети со времен
Зря он дергался, ворота открылись под знакомую до отвращения музыку, и он вошел беспрепятственно. Теперь он мог идти, бежать, лететь, мчаться на флайере или просто перепрыгнуть по «нулевому» пути туда, куда ему требовалось. Последний путь был самый быстрый, если знаешь, куда прыгать, но он не знал, где гуляет Мельница. В собственном пристанище ее сейчас не найти, даже не стоит и пробовать, наверняка где–то тусуется. Уж он ее знает. Поэтому, не рассчитывая на быстрый успех поисков, он выбрал свой излюбленный способ передвижения — свободный полет. Просто оттолкнулся от земли и полетел, ощущая легкость во всем теле, упругую свежесть встречных воздушных струй на щеках и стремительность движения.
Знакомые и совершенно новые, прежде не виданные им картины Мира Разума в непрерывном мелькании окружали его. Строения удивительной архитектуры, иглами пронизывающие небосвод и создающие оригинальные до уродства объемные скелеты конструкций из металлических балок, матовые бока эллипсоидов модного в недалеком прошлом направления виртархитектуры, буйные тропические леса, гладь залитого вечерним солнцем озера, голубые дорожки рек, зеленые у основания и сверкающие шапками ледников на вершинах массивы гор, фермы, замки, города, стадионы, снующие в воздухе всевозможные и невозможные модели флайеров и редкие встречные летуны — такие же, как он. Все это вперемешку, не подчиняясь никаким законам природы, — калейдоскоп богатства обобществленного воображения посетителей ЗОД. Общага — общага и есть, как выражается Мельница.
Места, которые Мельница любит посещать в ЗОД, можно пересчитать по пальцам одной руки. У него–то таких мест еще меньше, одного пальца достаточно — одинокая ветряная мельница на зеленом холме с миниатюрной дубовой рощицей у подножия, излучиной тихой реки посреди бескрайних цветущих лугов. Но вот как раз там он ее найти и не рассчитывал. Поэтому, окинув взглядом химеру виртуального горизонта, он выбрал направление на видневшуюся вдалеке статую Свободы с высоко поднятым факелом в каменной руке. Он знал, что где–то там, не долетая пяти- шести сайтов, отыщет совместное творение группировки «Глоботрясение» — тщательно замаскированное под стандартное, ничем не примечательное сферическое строение «пристанище» — микромир веселой компании талантливых бездельников из двух параллельных классов общего направления. Мельница не училась ни в одном из этих классов. Даже направление у нее было специальное, с мудреным названием — «Виртуальное моделирование биообъектов», или, попросту, биовирт. Зато во всем остальном она полностью соответствовала духу этой компании. Когда–то они там и познакомились. Он ее вычислил сразу и безошибочно, когда зашел в «Глоб» — то самое сферическое «пристанище» «глоботрясов», — чтобы поиграть в «джангл–теннис» — одну из игр, размещавшуюся на третьем подземном этаже этого только с виду обычного здания. Весь «Глоб» был устроен не просто так, а с умом и смекалкой: сверху, для отвода глаз, — помещение со стандартным набором всяческих прибамбасов, к которым педсовет не придирается, а ниже, под землей, этаж за этажом все круче и круче — «живые игры», военные залы, «музыкальные ловушки» и прочие полулегальные изобретения пятерки разгильдяев, составляющих ядро «глобком- пании».
Мельницу он застал тогда в «музыкальной ловушке» № 14, самой новой на тот момент в коллекции хозяев. Он вообще не хотел заходить ни в какую ловушку, ни в первую, ни в последнюю. Бывал уже прежде и не вынес оттуда для себя ровным счетом ничего, никак его там «не ловило». Но Стеба, один из пяти «глоботрясов», которому он только что просадил в «джангл–теннис» весь свой недельный бюджет с игровой карточки, заработав при этом лишь настоящий фонарь на скуле — последнее почти криминальное достижение «глоботехники», — Стеба буквально запихнул его туда.
— Сходи, сходи, даром сходи, — настаивал Стеба, — тебе понравится, знаю я тебя. Иди, тебе говорят, чудовище. Там, правда, уже есть посетитель, но ты не обращай внимания. Это будет тебе компенсацией.
Как он и ожидал, ему сразу «там» не понравилось — сумасшедшие аккорды гитары и дикий голос какого–то хрипатого крикуна, которого и певцом–то не назовешь, едва не выбросили его обратно. Но то, что он увидел, заставило его сначала замереть на месте, потом все же вслушаться в подобие пения, и наконец он впервые в жизни попался.