Голоса возрожденных
Шрифт:
– Поражает, не так ли? – произнесла Гретта.
– Что именно? – уточнил у нее пройдоха.
Этот вопрос не имел никакой цели, потому что вырвался с губ Иосифа непроизвольно. Он смотрел на монстра уже минуту взглядом завороженного юнца, познавшего что-то другое, нежели обычные вещи. Но Гретта все же ответила ему:
– Посмотри на строение его черепа, прочное и мощное, схожие особенности имел морской хищник девонского периода – Дунклеостей [1] , – она провела пальцами по боку X 2.0. – А чешуя словно состоит из дентина, что точно относит его к древним эпохам. Но каким образом он оказался здесь?
1
Дунклеостей (лат. Dunkleosteus) –
Иосиф призадумался, а затем, сведя глаза в кучу, воскликнул:
– Геотермический карман! Ну или петля времени.
Гретта рассмеялась.
– И чему вас учат в институтах? Петля времени? Смех, да и только.
– Между прочим, сам Джордж Барлоу, местный палеонтолог моего возраста, причислил его к роду Ортакантус [2] .
– Чушь, – замотала головой Гретта. – Если он считает, что наличие шипа на затылке говорит об этом, то он полный идиот. Принеси-ка лучше измерительную ленту. Вон там, на столе.
2
Orthacanthus (лат.) – род вымерших хрящевых рыб, похожих на акул, из семейства Diplodoselachidae отряда ксенакантообразных.
Направление ее руки отправило Иосифа прямиком к столу, где белели небольшие холодильники. У которых, собственно говоря, он и завопил, как маленькая испуганная девочка. Гретту мгновенно осенило: в первом отчете наверняка недалеких лаборантов говорилось не только об особи Incognita X 2.0, но и о женской голове, которую они шуточно окрестили головой Медузы Горгоны. Да, она была там. Ее руки коснулись плеч Иосифа, и он вздрогнул. Это вторая вещь в мире, от которой он не отводил своих глаз так долго.
– Жуткое месиво, – прошептала Гретта. – Эта находка в брюхе X 2.0 ошеломила даже экспертов. Обладательница этой головы не была человеком.
– Это почему же? – поинтересовался пройдоха.
– На ее затылке полно усиков и наростов.
– Наверняка папиллом, – сказал Иосиф.
– Нет, – парировала Гретта. – В затылочной зоне, под мягкой кожей, обнаружили корни неопределенного растения, что, очевидно, являлось при жизни этой женщины ее симбионтом.
Иосиф проглотил ком слюны, скопившийся во рту. Казалось, что еще немного, и он рухнет без сознания прямо на кафельный пол. Благо этого не случилось.
Через минуту мерная лента, приложенная к внушительному наросту, отчетливо показала им шестнадцать сантиметров костной ткани. Гретта сделала снимок.
– Итак, – произнесла она, – затылочный шип имеет структуру костной ткани, нараставшей постепенно, слоями, на протяжении взросления X 2.0. Левый плавник намного короче правого, налицо выраженная атрофия. Жабры, – ее пальцы расширили жаберные щели, – полны слизкой массы. Иосиф, возьми пробирку, нужно взять образец. На туше отчетливо видны пузырьковые образования, как при газовой эмболии, что, учитывая среду обитания данного вида, полный бред.
Иосиф, морщась, заталкивал в пробирку зеленую слизь, скопившуюся на жабрах. Несколько фотовспышек ослепили его глаза.
На брюхе X 2.0, там, где чуть дальше зиял ровный разрез, Гретта заприметила синеватое пятно, полускрытое под тушей. Она предприняла попытку перевернуть рыбу на бок, но ее сил и сил ихтиолога было недостаточно. Однако эта попытка способствовала появлению
– О, как интересно! – удивилась Гретта. – Похоже, мы с тобой везунчики. Скорей, мой дорогой Иосиф, еще одну пробирку.
Пока Иосиф метнулся к стеллажу с пробирками, осколок, зажатый между подушечками двух ее пальцев, прорезав резину, уколол ее.
– Как больно, – досадливо обронила Гретта, но не выпустила его из рук.
В мгновение легкая слабость ознобом прошлась по ее коже и отступила прочь, когда крохотный осколок оказался на дне пробирки.
– Двенадцать фотографий, много интересных фактов и осколок в пробирке. Мой дорогой Иосиф, поклянись, что это останется между нами.
Иосиф наконец-таки почувствовал всем нутром тот самый ток интересной жизни, что всегда обходил его стороной. Теперь он часть этого течения, теперь он хранитель тайн.
Глупое лицо ихтиолога покивало ей в ответ. Она была рада этому. Но ее глаза, заподозрившие неладное, устремились к красному огоньку, пульсирующему в дальнем темном углу лаборатории. Это была камера.
Глава 2
Место белых сов
Если вы спросите, что представляет из себя белоликая Аския, я отвечу вам без промедления: в текстах книгомора это остров белых сов. Когда-то в далеком прошлом сам рихт Оргунский, глядя на своего подрастающего сына Армахила, писал в своих трудах, что Аския – это чертог лесных духов, раскидистых хвойных шульер [3] и очаг грядущих восстаний. Что он имел в виду под восстаниями, так и осталось загадкой, смерть от бурой лихорадки закрыла на засов дверь истины, как и рот благочестивого рихта. Время шло, гладкоствольные шульеры росли ввысь, превращая Аскию в тенистое место, где и назревал очаг грядущих бед.
3
Хвойные шульеры – многовековые хвойные деревья, напоминающие секвойи.
Сначала под предводительством лесной шаманки Байдо Лу народ сплотился воедино. Методом пыток, убийством неугодных, внушением идей ведомым и направлением истинно ведущих был построен оплот племени. Они все помнили дом по ту сторону от арки, называемый Цертой, бескрайние земли, лесных правителей Гноу и Чардо, завоевавших белоликий континент, они помнили вездесущую богиню плодородия и время ее жатвы. И все это манило их назад, к двери, что так и не открылась. Но Байдо Лу приструнила живущих прошлым, заставив понять, что теперь они рука ее власти и стремлений.
Для установления своей воли ей потребовалось лишь маленькое войско числом в сотню душ, и оратор высшей крови – норф [4] Визреон, умело подбирающий слова. Его речи, словно журчащие ручьи, успокоили восставших, которые остановили буйства ведомых, ведомые подчинились правительнице Байдо Лу, что, к слову сказать, понесла в утробе великое чадо, смуглую девочку, названную в честь богини плодородия Бакиной. Отцом Бакины, как считали многие, был лесной дух Долдон – покровитель болот и трясин. Но если отбросить слабоумие и веру в фантастических существ, то отцом наследницы белоликой Аскии был Визреон, давший лесной правительнице свое семя.
4
Норф – тот, в чьих жилах течет кровь правителей, имеющий слуг и весомое слово.