Голубой бриллиант (Сборник)
Шрифт:
интересовался, есть ли у меня СПИД? - Борис лукаво
посмотрел на меня и вдруг рассмеялся:
– Ну и артисты вы, ну и цирк.
– Но хозяин цирка ты, - уколола я.
– Ну и черт с ним, - махнул рукой Борис, поставив на всей
истории точку.
Шло время, зима перевалила на вторую половину. Дни
стали стремительно увеличиваться. Денисов все реже
заглядывал ко мне на квартиру, и меня это только радовало. И
уже не звонил по вечерам,
и на тусовки. У него появилось новое увлечение, поэтому
пропал интерес ко мне, он словно не замечал меня, и я
чувствовала себя совсем здесь не нуждой. Это не было
положение свободы и праздности, а именно ненужности. О
том, что у него появилась новая "приватизированная", я узнала
потому, как он раза три просил меня на несколько часов
вечернего времени освобождать квартиру. Не приглашал и в
баню, туда он наведывался с другой, хотя я с удовольствием
побывала бы там.
Исподволь у меня появились признаки беременности, и я
решила обратиться к врачу. О, Боже мой: я на седьмом небе!
Услыхал Господь мои молитвы - я беременна. Теперь мне
было все ни по чем, трын- трава. Моя мечта сбывается. Только
бы все шло нормально, не случилось бы чего неожиданного.
Однажды Денисов позвал меня в кабинет и с порога спросил:
– Хочешь погреться?
– В каком смысле?
623
– В самом прямом: теплая вода, жара.
– Мечтаю, - ответила я, решив, что он приглашает меня в
баню. - Тогда сегодня же сделай фотографию на
загранпаспорт.
– Зачем?
– удивилась я.
– Полетим с тобой на Кипр, там сейчас тепло. Я даже
обрадовалась. До этого мне не приходилось бывать на
международных курортах. Меньше чем через месяц я уже
имела на руках загранпаспорт и пятьсот долларов. При том
Борис предупредил меня, что в таможенной декларации надо
указывать только триста. И опять началось для меня нечто
похожее на сказку. В самолете я погружалась в размышления:
почему Борис вдруг пригласил меня, а не свою "новенькую"
или "старенькую" Марию Степановну? Чем все это объяснить?
Вообще он был по характере человек непредсказуемый,
принимал самые неожиданные решения и действия. Но в
последнее время, после поспешного отъезда Рихарда
Шульмана при встрече со мной розовое лицо его освещалось
озорной улыбкой. Наверно он все-таки разгадал мой трюк со
СПИДом. В самолете он сообщил мне, что на Кипре у него
есть собственная вилла на морском берегу. И неделю тому
назад оттуда возвратились его жена и
свободна. По его расчетам мы пробудем там с неделю, не
больше, потому как на фирме накопилось много неотложных
дел. Он пожаловался мне:
– Устал я, Лара. Смертельно устал. Сплю по пять часов.
Думаю на Кипре отоспаться, отдохнуть и видеться только с
тобой. Ты мне по- прежнему нравишься. Ты умна, хотя по
правде говоря, я предпочитаю молоденьких и глупых. С ними
проще и уютней. У них все на лице написано. А на тебя я
смотрю, в твои колючие глаза и чувствую какой- то
дискомфорт. И меня зло берет, что ты умней и начитанней
меня. Мы же с тобой по сути дела еще и не разговаривали.
Полгода живем, как любовники, а серьезного слова друг другу
не сказали.
Это уже был какой-то другой Денисов, простой,
откровенный и добрый. Да я и смотрела на него уже другими
глазами, как на отца моего будущего ребенка. Я благодарила
его, хотя он об этом и не догадывался.
Не буду рассказывать про его двухэтажную виллу, про
пляж и теплое море, про тропическую природу. Мы
действительно постоянно находились рядом, вели
624
откровенные разговоры. О чем? Естественно о России,
находясь от нее за тридевять земель, о ее прошлом,
настоящем и будущем. Я ругала Ельцина, Чубайса, Немцова.
Он слушал меня молча и только скептически усмехался, не
возможно было понять, согласен он со мной или нет. Мне
казалось, что ему нет до них никакого дела и ему все равно,
кто правит страной - дураки, воры, циники или предатели. Едва
ли он улавливал-смысл моих эмоциональных речей: он лежал
отрешенным и думал о чем-то своем, возможно далеком от
политики и злобы дня. Я сидела в легком плетеном кресле
рядом с ним. Но когда я заговорила о еврейских банкирах,
прибравших к рукам всю экономику и финансы страны, он
оживился и спросил:
– Признайся честно: ты коммунистка?
– Нет, я ни к какой партии не принадлежу. Я просто
русская патриотка. Но я не могу спокойно смотреть, как мой
народ стонет под еврейским игом. Правительство сплошь
еврейское. Разве ты не согласен? И коммунисты борются за
права народа, за лучшую жизнь.
– Согласен. Хотя попадаются в правительстве и русские.
Кое-где.
– Это не русские, это шабес-гои, то есть верные слуги
евреев, чаще всего женатые на еврейках.
– Но я русский и, возможно, не меньший патриот, чем ты.