Гомер
Шрифт:
Такая характеристика свободного эпического стиля у Гомера предполагает
переходную эпоху между двумя общественно-историческими формациями, в течение
которой и развивалось творчество Гомера. Противоречивость в гомеровском стиле как раз
и говорит о переходности эпохи или о движении и становлении эпохи, об ее бурном
развитии, о борьбе ее движущих сил, словом, обо всем том, что мы и считаем жизненным
характером и эпохи и литературы.
Необходимо отметить,
основанная на борьбе со старым метафизическим формализмом в филологии, не является
чем-то абсолютно новым и неожиданным в науке. Медленно, но все же достаточно
заметно передовая зарубежная филология переходит на [210] новые позиции, пытаясь
создавать более органическую оценку поэм Гомера. Из недавней гомеровской литературы
можно указать хотя бы на В. Шадевальдта, который в своей книге под названием
«Гомеровский мир и произведение Гомера»33) пытается дать именно такую живую и
органическую характеристику Гомера. Но Шадевальдту чужд социально-исторический
подход к предмету и четкие формулировки второстепенных стилей Гомера на фоне его
общего и единого стиля.
Этот автор прекрасно отдает себе отчет в том, что творец гомеровских поэм есть
одно лицо, но что в то же самое время это и не одно лицо, поскольку в Гомере слились в
одно целое вековые достижения народного творчества. Технику Гомера этот автор
понимает не просто как технику, но как его глубокий стиль и такое же мировоззрение.
Развитие действия у Гомера – вовсе, не мертвенное и мало подвижное, как обычно
представляют себе эпическое творчество. Все действия, наступающие у Гомера, можно
характеризовать одним принципом: еще – нет, но – вот-вот. Отсюда глубина гомеровского
повествования, его постоянная напряженность и драматизм, постоянное стремление выйти
за пределы настоящего и острое предчувствие будущего. Вся сила Гомера заключается в
изображении того, как из основы бытия возникают противоречия, как они борются, как их
гибель подтверждает вечность основы, как все это непреложно и не зависит от
человеческой воли, но как в то же самое время человек с этим борется и часто успешно.
Мир для человека вовсе не есть предмет созерцания или переживания, но арена борьбы. И
это божественно. Это трагично, и подобная трагедия есть картина самой жизни без всяких
догматических схем, а так, как она есть. Это монументальная картина мира, его познание
и толкование, и в этом – видение божественных начал. Для этого Гомер сохраняет
старинные образы, но в то же самое время он делает их новыми и современными.
Старинное возвышенное сливается здесь
Подобного рода характеристика Гомера, конечно, не содержит в себе четкого анализа
его стиля и далека от всякого социально-исторического анализа.
Автор такой характеристики глубоко чувствует наличие у Гомера различных эпох, от
седой старины до современности, и все эти эпохи представлены у него как бурление
человеческой жизни на фоне мировой истории.
V. Единство художественного стиля Гомера и связь его с изобразительным
искусством.
1. Принципиальное единство художественного стиля Гомера.
Гомеровские поэмы не представляют механического соединения стилей, имеющих
мало общего между собою.
Выше как раз отмечалось именно художественное единство поэм Гомера. Это
единство надо понимать как исторически, так и теоретически. [211]
а) Историческое единство. Исторически мы нашли у Гомера строгий стиль и свободный
стиль, из которых первый соответствует более раннему развитию эпоса и второй более
позднему. Оба этих стиля представлены у него не в виде каких-то взаимно изолированных
отрывков или кусков его обеих поэм. Уже давно устарел тот подход к Гомеру, когда у него
находили только нечто неподвижное, мертвенное и скучное и когда в этом виде
представляли вообще всякий старинный героический эпос. Но является также
недопустимой модернизацией игнорировать у Гомера все объективное, надличное и
внеличное, все неподвижное и традиционное, все антипсихологическое и общее. У Гомера
так много субъективных тонкостей и развитых эстетических категорий, так много
субъективных оценок, драматических приемов и лирических излияний, что весьма легко
впасть в иллюзию полной неэпичности Гомера и растворить его в позднейшем
литературном развитии. На самом деле Гомер – это подлинный и настоящий эпос. Правда,
эпос этот поздний и полон субъективных оценок и настроений. Но в глубине этого
субъективизма отчетливо видятся контуры старого и строгого эпического стиля с его
надличным объективизмом и традиционной монументальностью. Вот почему с этих
старых черт строгого эпоса у Гомера и надо начинать изложение принципов гомеровского
стиля. Стоит только хотя бы немного забыть о строгом или о более позднем свободном
стиле у Гомера, как мы уже теряем всякую почву под ногами, и вся замечательная
неповторимость гомеровской поэзии целиком ускользает от нашего внимания и