Гомер
Шрифт:
Наконец, прибавим ко всему этому еще и зверскую жестокость, которую проявляет
этот гуманный, чувствительный и разговорчивый человек. Методически выслеживая
женихов, он выбирает удобнейший момент для расправы с ними и их трупами наполняет
целый дворец. Жертвогадатель Леод пытался на коленях просить его о помиловании, но он
после краткой реплики сносит ему голову. Женихи лежали кучами, и сам Одиссей был в
крови и в грязи, Мелантия разрубили на
служанок «рассудительный» Телемах по приказу отца без всякого промедления повесил на
канате. После этой дикой расправы Одиссей как ни в чем не бывало обнимается со
служанками и даже проливает слезы (XXII, 498-501), а потом принимает ванну, и Афина
вновь делает его красавцем. И дальше – счастливая встреча с супругой.
Итак, Одиссей у Гомера – глубочайший патриот, храбрейший воин, величайший
страдалец, тончайший дипломат, мудрейший и искуснейший оратор, купец,
предприниматель и расчетливейший хозяин, герой, доходящий до самохвальства,
изворотливый авантюрист, женолюб, чувствительный и слезоточивый человек интимных
переживаний, делец и пройдоха, прекрасный семьянин и жестокий палач.
6. Нестор. Нестора обычно характеризуют как оратора и как миролюбца; при этом
забывают, что он любит выпить, и сосуд, из которого он пьет, слишком скромно переводят
по-русски как «кубок», хотя, по Гомеру, этот кубок всякий другой человек едва мог
сдвинуть с места (Ил., XI, 636), т. е. это целое ведерко. Он не только оратор, но и весьма
словоохотливый оратор, можно сказать, болтун, рассказы которого занимают по нескольку
страниц и который постоянно отклоняется в сторону от своей темы. Он восхваляет старое
поколение и большой консерватор. [254] Он хороший воин, хотя и стремится быть
подальше от сражения. Он настолько всем нравится, что даже Ахилл, который не очень
отличается почтительностью к людям, вручает ему подарок во время состязаний в честь
Патрокла, хотя тот и не участвовал в состязаниях (XXIII, 618). У Нестора чрезвычайно
благородная и почтенная наружность. Он часто производит обаятельное и даже какое-то
значительное, величавое впечатление. В трудные минуты посылают за ним; и его уму,
несомненно, свойственна большая тонкость. Но говорит Нестор часто так длинно и
дипломатично, что иной раз это производит даже слегка юмористическое впечатление.
Итак, это старец, царь и солдат, миролюбец и вежливый джентльмен, благофодный
аристократ, дипломат, юморист, оратор, болтун, консерватор и большой любитель пиров.
7.
жизнеощущения. Это молодая Навсикая, дочь феакийского царя Алкиноя.
Наилучший образец гомеровской пластики – это VI песнь «Одиссеи», где дан
изумительный образ Навсикаи. В ней так и чувствуешь прекрасно отточенный, холодно-
целомудренный мрамор, какую-то первоначальную чистоту души и тела, полученную не в
результате морали и не как продукт культуры, а как результат естественного состояния.
Это дикая воля, сама, однако, себя обрядившая в красоту и силу статуарности, Навсикая
целомудренна, чиста и прекрасна не в человеческом, а в каком-то природном растительном
смысле. Так чисты белые тающие облака в глубине лазурно-солнечного неба. Так красивы
молодые животные, молодые свежие деревья, первая весенняя листва.
Желая столкнуть Одиссея с Навсикаей, Афина является ночью во сне Навсикае в
образе одной ее подруги и побуждает ее ехать на реку мыть белье, так как близится ее
брак. Уже Афина называет ее беззаботной (25). И, действительно, беззаботность – первая
и основная черта этой лесной, или полевой, или [255] вообще какой-то природной девы.
Молодая златотронная Заря будит «прекрасно-одетую» Навсикаю (48). Та просит отца-
царя дать ей колесницу, мулов и рабов, чтобы ехать стирать белье. «Ты, отец, – говорит
она, – заседая в высоком совете вельмож, должен иметь опрятную одежду». Его сыновья,
т. е. ее братья, тоже должны иметь свежее белье (57-65). А о желанном браке она не
сказала: скромна и стыдлива. Навалили короб белья, запрягли мулов, дали в эту дальнюю
дорогу мех с вином и всякую пищу. Вот юная Навсикая сама берет в руки «бич и
блестящие вожжи» и звучно стегает мулов. Она сама правит «быстроколесной
колесницей» (71-84). Приехавши к месту впадения реки в море, она распрягла мулов и
принялась с рабынями за стирку белья. Все было вымыто и разостлано на широком берегу.
Потом Навсикая с рабынями искупалась в реке и натерлась маслом, а свое влажное платье
оставила сушить на «лучезарном солнце». Потом принялись за еду, а поевши, Навсикая
стала со своими рабынями играть в мяч («головные сложив покрывала») и начала петь,
«белорукая». На берегу моря, под южным лазурным небом и ярким солнцем, юная, нагая
Навсикая играла в мяч, похожая на какую-то Артемиду, целомудренную, сильную,
холодную, наивную охотницу по полям и лесам (102-109):