Гомер
Шрифт:
Силу упорно, не зная усталости, биться с врагами.
В это мгновение всем им война показалася слаще,
Чем возвращение в полых судах в дорогую отчизну.
Боги то и дело внушают воинственный дух людям, и от этого последние получают
беззаветную преданность народной войне за отечество и любовь к исполнению своих
воинских обязанностей. Гомер безусловно отрицательно
Зевс прямо ругает Ареса за то, что ему приятны только «распри, кровавые войны и битвы»
(Ил., V, 891), хотя и сам Зевс только и знает, что натравливает одних людей на других.
В «Илиаде» даны самые разнообразные картины войны. Вот мы видим войско,
которое только еще идет на бой, и завязывается первая схватка; тут – густая пыль, целый
лес копий, сияние меди и настоящая гроза в воздухе (XIII, 333-344). Вот и самый бой,
который свирепствует как бурное развевающееся пламя в безводном месте, в темном
горном ущелье (XX, 490-503 или XVI, 633-644). Вот красота и сила гибнут на войне от
мучительных ран. И сколько изображено у Гомера этих ранений! Вероятно, не менее
полсотни.
Для характеристики военного быта остановимся хотя бы на поединках, дающих
особенно интересный материал с точки зрения эпически понимаемой художественной
действительности.
Очень интересен поединок Париса и Менелая, изображенный в III песни «Илиады».
Здесь среди подготовки к бою вдруг встречаются Парис и Менелай. Бой уже начинается.
Но Агамемнон [263] заметил, что Гектор что-то хочет сказать, и с умилительной простотой
командует своим солдатам прекратить бой, потому что-де Гектор что-то хочет сказать. И
когда все замолчали, то Гектор предложил вместо войны сразиться Менелаю и Парису
вдвоем на поединке, поскольку вопрос об Елене касается главным образом их двоих. То и
другое воинство складывает оружие на землю, успокаивается и начинается совершенно
мирный и дружеский разговор о клятве по поводу прекращения войны после того, как
победитель в этом состязании получит себе Елену в законные жены (1-120).
С подлинно эпической подробностью и медлительностью изображается далее, как
едут в Трою за самим Приамом, чтобы тот присутствовал при клятве, как тот приезжает на
поле сражения, как моет руки Агамемнон перед жертвоприношением, как он срезает
шерсть с головы жертвенных ягнят и раздает ее лучшим мужам, как после возношения
молитвы он перерезывает, горло ягнятам и раздает всем вино для возлияния в честь богов,
и как, наконец, Приам со своей свитой забирает зарезанных ягнят и торжественно
отбывает в Трою (245-313).
После этого Гектор
бросают жребий в шлем и трясут этим шлемом, чтобы противники узнали, кому первому
следует выступать. А воины в это время с обеих сторон молились Зевсу, воздевая руки, о
победе того или другого противника и о водворении после этого мирной жизни. Первому
нападать вышло Парису. После этого Парис начинает облекаться в военные доспехи,
причем доспехи эти тут же весьма подробно описываются – поножи с серебряной
пряжкой, панцирь его брата Ликаона, среброгвоздый меч с медным клинком, щит, шлем с
конской гривой и копье. Снаряжается также и Менелай, хотя подробностей этого
снаряжения не указывается (314-339).
Вот они выходят и становятся посредине, между ахейцами и троянцами. Они вдруг
начинают яриться и потрясать копьями, глаза, их злобно сверкают, а присутствующих
охватывает ужас. Парис мечет копье в Менелая, но попадает в щит, так что наконечник
копья сгибается и щита не пробивает. После этого Менелай бросает копье в щит Париса,
которое пробивает щит и панцирь и даже рассекает его хитон. Однако Парис вовремя
увертывается и остается целым. После этого Менелай разит мечом по шлему Париса, но и
здесь он ничего не достигает, потому что меч этот разбивается у него вдребезги. Тут
Менелай начинает бранить Зевса за отсутствие от него помощи и хватает Париса за шлем,
чтобы утащить его на ахейскую сторону, затягивая у него на шее ремень. Однако, откуда
ни возьмись, является постоянная покровительница Париса Афродита, которая
развязывает упомянутый ремень, так что в руках Менелая остается пустой шлем, и он со
злостью бросает его к ахейцам, а те [264] поднимают его с земли. Менелай бросается
вновь на Париса, желая поразить его своим медным копьем.
Но тут случается чудо. Афродита напускает целое облако на место поединка, и под
прикрытием этого облака она очень легко уносит Париса в Трою (340-381). А Менелай
начинает бесплодно рыскать по полю, как разъяренный зверь, в поисках побежденного им
Париса. И когда ничего из этого не выходит, то Агамемнон объявляет Менелая
победителем, и ахейцы соглашаются требовать у троянцев выдачи Елены и выкупа за
похищенное некогда Парисом богатство Менелая (449-461).
Вот наилучший образец тех картин военного быта, которые мы находим у Гомера.
Все принципы эпического стиля воплощены здесь с наибольшей силой: и зависимость
человека от богов, т. е. примат общего над индивидуальным, и отсутствие изображения