Гордость завоевателей
Шрифт:
Арик потупился:
– Извините, пожалуйста. И простите за то, что я вообще втянул в это дело вас.
Квинн снова повернулся к нему.
– Не стоит просить прощения. Я рассказал это для того, чтобы вы попытались понять, а не ради сочувствия. Когда на кону человеческие жизни, ты делаешь то, что должен делать, и не важно, нравится это лично тебе или нет. – Он улыбнулся краем рта: – Если на то пошло, я сомневаюсь, что вам так уж хотелось заниматься тем, чем вы сейчас занимаетесь.
Арик пожал плечами:
– Это не совсем одно и то же.
– Конец один и тот же, как ни крути. –
Глава 24
Фейлан вздрогнул и пробудился. Причудливое мучительное сновидение медленно растворялось в тусклом ночном освещении его камеры. Несколько секунд он неподвижно лежал на койке, смаргивая с глаз сонную муть и силясь припомнить, что заставило его проснуться в таком страхе. Снаружи, как обычно, копошились четверо техников, консоли с вмонтированными в них серыми экранами выглядели точно так же, как всегда. Часы на одной из панелей показывали, что снаружи едва рассвело, – если Фейлан правильно прочел их показания. Значит, еще час или два до его обычного времени подъема. Никаких признаков того, что кто-либо из инопланетян только что вошел в помещение, задвинув за собой дверь; на полу тоже не лежало никакого предмета, который мог несколько мгновений назад упасть со стуком. Снаружи доносился далекий, едва различимый гул, который постепенно становился громче – будто сюда, описывая сужающиеся круги, приближалось какое-то транспортное средство.
Фейлан нахмурился. Теперь все его внимание было сосредоточено на этом странном звуке. Аэрокар? Нет, больше похоже на космический корабль. Это странное прерывистое жужжание – работа двигателей?..
И вдруг все мышцы Фейлана напряглись, в горле встал ком. Он прислушался еще раз, боясь, что это лишь игра воображения… но это оказалось правдой. Звук особый, ошибки быть не может.
Мрашанский корабль.
С невероятным трудом Фейлан заставил мускулы расслабиться. Кровь гулко стучала в ушах. Вот он, его шанс – возможно, единственный шанс выбраться отсюда. В академии он изучал мрашанские корабли – устройство и пилотирование. Если бы только попасть на этот корабль!
Фейлан полежал еще с минуту, перебирая в уме планы, придуманные за три недели. Все они сумбурные и рискованные, но сейчас не время изобретать что-нибудь лучшее. Гул мрашанского корабля резко умолк, и никакой возможности узнать, сколько он здесь пробудет.
Или сейчас, или никогда.
Сделав глубокий вдох, Фейлан приподнялся на локте.
– Эй, – жалобным голосом позвал он, указав на ближайшего техника, когда тот повернулся к нему. – Ты! Иди звать Тирр-джилаш. Я не чувствую хорошо. Я думаю, я буду болеть.
Техник повернулся к консоли и тихо заговорил в коммуникатор. Фейлан лежал на койке, держась за живот и строя гримасы, которые в детстве опробовал на матери – когда ему не хотелось идти в школу. Джирриш многое узнали от него о людях, но все же он приберег парочку сюрпризов. И если они переполошатся…
Дверь большего помещения, полускрытая консолью, резко отворилась, и вошел Тирр-джилаш.
– Добрый день, Каввана, – произнес он. – Ты не хорошо?
– Да, я совсем плохо, – ответил Фейлан, кривя лицо в гримасе
– Еще только три дня, – напомнил Фейлану Тирр-джилаш, подходя к прозрачной стене и пристально глядя на него. – Ты быть без солнца до того семь дней.
– Тогда я ничем не болел, – возразил Фейлан.
– Почему солнце поможет?
– Потому что поможет, – состроил Фейлан очередную рожу. Наверняка Тирр-джилаш не поддастся на одну лишь мимику, значит, придется симулировать по полной программе. – Я знаю эту болезнь, она часто встречается у людей… – Он охнул, и снова лицо исказилось. Фейлан отбросил одеяло и рывком спустил ноги с койки. – Боже!.. Начинается!
Он встал и оперся рукой на стеклянную стену, чтобы удержаться на ногах. Вторую руку Фейлан поднес ко рту; прикрываясь ладонью, просунул палец себе в глотку.
И блеванул на стену прямо перед Тирр-джилашем.
Джирриш отскочил назад почти на целый метр и испуганно выкрикнул что-то на своем языке. Четыре техника сразу же засуетились. Двое направились к двери камеры, а остальные бросились к выходу из дома.
– Они несут костюм, – пояснил Тирр-джилаш, и голос его звучал куда визгливее обычного. – Что это было, Каввана?
– Говорю же, я заболел. – Фейлан побрел в душ на трясущихся ногах, запоздало подумав о возможных последствиях своего поступка. Он заранее предвидел судороги в своем измученном желудке, но не учел неожиданной слабости в ногах. Если в нужный момент он не сможет действовать, то вся затея пойдет прахом.
Все же у него еще оставалось несколько минут. Включив душ на полную мощность, подставил лицо струям воды и начал полоскать рот, сплевывая прямо на пол душевой.
– Это зачем?! – расслышал Фейлан сквозь шум воды крик Тирр-джилаша. – Каввана, это зачем?
– Я полоскаю рот, – объяснил Фейлан, закрывая воду. Сделав нетвердый шаг наружу, прислонился к стенке душевой. Отлично – кажется, колени больше не подламываются. – В желудочной жидкости человека много кислоты. Очень плохо для слизистой оболочки рта и для кожи. И испарения вредны для легких. Вы должны выпустить меня отсюда.
В соседнюю комнату вбежали два техника и рысью помчались к камере. Один нес смирительный костюм, полоскавшийся у него за спиной, второй был вооружен черным пультом управления, с которым обычно ходил Низзунаж.
Один из двух техников, стоявших у входа в камеру, протянул руку, чтобы открыть дверь, но был остановлен резким возгласом Тирр-джилаша. Последовало несколько указаний, и джирриш с костюмом наклонился, чтобы просунуть его через окошко внизу.
– Ты можешь надеть? – спросил у Фейлана Тирр-джилаш.
– Попытаюсь. – Фейлан выпрямился и нетвердой походкой двинулся к двери. Значит, самый легкий способ вряд ли возможен. Фейлан искренне надеялся, что непривычное поведение человека собьет с толку Тирр-джилаша и тот забудет либо о костюме, либо о стандартных процедурах, сопутствующих облачению в этот костюм. Но джирриш оказался достаточно хладнокровен, чтобы ничего не упустить из виду.