Гордячка

Аристова Валерия

empty-line/>

— А когда Рози поправится, мы пойдем искать свой домик? — спросила Пейшенс, и все три сестры посмотрели на Ванессу.

— Как только кончится дождь, я сама схожу в город и попробую найти наш домик, — ответила она, хотя в успех мероприятия уже не верила. Денег становилось меньше и меньше, и кукольными платьями вряд ли удастся покрыть аренду целого дома в городе.

Тут она услышала, как во двор въехала большая карета. Живя на постоялом дворе, Ванесса научилась различать по звуку разные экипажи. Тут же явно была карета. Дорогая, запряженная как минимум двумя парами лошадей. Она вздохнула. Сейчас она безумно жалела, что не согласилась стать женой лорда Френсиса. Если бы ни ее гордыня, Рози бы не лежала, ни в силах разомкнуть

глаз. Девочки были бы в достатке, и им не приходилось бы с утра до ночи что-то шить, только чтобы их не выгнали из комнаты с камином. Она согласилась стать женой лорда Лайнела, хотя не любила его, но почему она отказала лорду Френсису? Ведь она так же не любила его, а Джон ее презирал и ненавидел?

При имени Джона она готова была разрыдаться, но вовремя вспомнила, что нужно делать счастливый вид.

Тут в дверь постучали.

— Мисс Смит, там вас спрашивают, — сказала дочь хозяйки, заглядывая в комнату, и сбежала вниз по лесенке.

Ванесса встала, оправила платье. Неужели карета — это карета леди Анабель? Неужели леди Анабель явилась за ними сама?

Она бросилась вниз, но на середине лестницы остановилась, будто ноги ее одеревенели. Вцепившись в перила, Несси смотрела, как в гостиницу входит молодой человек в плаще с капюшоном. Сердце ее пропустило удар, а когда он поднял голову и васильковые глаза уставились на нее с холодным презрительным выражением, нога ее поехала вниз, и она упала, скатившись с лестницы до самого пола. Хозяйка, слуги и постояльцы бросились к ней, чтобы помочь подняться. Несси сидела на нижней ступеньке, держась за пострадавшую ногу, а сэр Джон прошел мимо по лестнице, будто Несси не существовало.

Она вскочила, хромая, поспешила следом. Когда же она поднялась, то увидела идиллическую картину. Сэр Джон стоял посреди комнаты и смеяался, а Пейшенс и Миракл висели у него на шее.

— Вы приехали спасти нас? — спрашивала Пейшенс, — сэр Джон, мы так несчастны! Нас везде выгоняли! А вы приехали и заберете нас к себе?

— Вы же не бросите нас тут? — говорила Миракл, — вы — самый лучший! Нам было так плохо!

— Несси все время заставляла нас шить!

— И не давала есть ничего вкусного, все время приносила кашу и хлеб!

— А мне дает горькое питье! — прошептала Рози, поднявшись на локте.

Сэр Джон подошел к Рози, положил руку ей на лоб, нахмурился.

— Давайте завернем юную леди в плед и спустим в карету, — сказал он, — у меня там жаровня, а двери хорошо прилегают, так что мисс Роуз будет там вполне безопасно. Вы же собирайте вещи, я вас тут не оставлю.

Миракл захлопала в ладоши и бросилась собирать вещи. Пейшенс помогала ей, как могла, но большинство вещей они все равно забыли. Пейшенс схватила щенка, а сэр Джон закутал Рози в плед и поднял ее на руки.

— Быстро в карету, — скомандовал он.

— А Несси? — спросила Миракл, — Несси едет с нами? Где она?

Ванесса распахнула дверь, смотря на сестер, хотя видела только сэра Джона с Рози на руках. Ей хотелось кричать от боли, от его взгляда, проходящего сквозь нее. От обиды на сестер. Но ради Рози она сжала губы, и ничего не сказала, только отошла в сторону, пропуская его, и замерев, когда он прошел мимо. Ей безумно хотелось поменяться с Рози местами. Чтобы он так же заботливо нес ее саму, завернув в плед, и чтобы ее голова покоилась на его надежном плече.

— Пошли, Несси, — Миракл потянула ее за руку.

Ванесса отдернула руку.

— Нет, — сказала она, и отступила в комнату, — нет. Вы... вы езжайте. А я приеду потом.

Сэр Джон не обернулся на ее голос. Он будто совсем не слышал ее. Он

не сказал, чтобы она не дурила и шла с ним. Если бы он сказал, она бы пошла. Идти ей все равно больше было некуда. Но он не обернулся. Он стал спускаться вниз, и сестры ее послушно семенили следом. Ванесса последовала за ними, как будто кто-то ее заколдовал и на месте стоять она не могла.

На улице шел сильный дождь. Миракл раскрыла зонт над головой Рози, и сэр Джон быстро пробежал расстояние от двери до кареты. Потом Миракл вернулась за Пейшенс.

— Ванесса, пожалуйста, поедем с нами! — обернулась Пейшенс, и синие ее глаза наполнились слезами.

— Вы... — Ванесса сдержала слезы, потом обняла сестру и поцеловала в лоб, — вы езжайте. Леди Анабель позаботится о вас. А обо мне не беспокойтесь. Просто мне туда нельзя.

— Несси, ты не поедешь с нами? — Миракл потянула ее за руку, но та не стронулась с места.

— Нет, дорогая моя, — Несси обняла ее и тут же отпрянула, — я буду писать вам. Идите, не сердите сэра Джона.

Имя его обожгло ее губы. Она замолчала, смотря, как сестры прыгают через лужи и забираются в красивую карету с занавесками на стеклянных окнах. Пейшенс сначала передала кому-то внутри щенка, потом позволила лакею подсадить себя на подножку. Вот дверца закрылась, и личико Пейшенс показалось в окне. Она смотрела на Ванессу, и губы ее что-то говорили, чего Несси не слышала, что. Карета тронулась, Несси непроизвольно пошла за ней, в грязь, пачкая туфли, под проливной дождь. Лошади цокали копытами по каменному двору, а она шла следом, будто всю дорогу собиралась следовать за ними. Вот карета развернулась на круге, и выехала за ворота. Несси побежала, будто собиралась ее догнать. Но кучер махнул кнутом, и лошади припустили, увозя ее сестер в новую жизнь. Увозя навсегда единственного человека, который презирал ее настолько, что не пожелал заметить. Человека, ради которого она пожертвовала всем, что имела. И которому отдала последнее, что у нее было — своих сестер.

Несси остановилась, смотря в след удаляющемуся экипажу. Дождь хлестал ее по лицу, но она не чувствовала дождя и ветра. Она стояла по щиколотку в воде, понимая, что девочкам у леди Анабель будет хорошо. Но сердце разрывалось от боли и обиды. Они так легко уехали с ним... с ним, кто был когда-то ей братом, потом возлюбленным, а теперь стал чужим.

Глава 8. Одна

Вернувшись к себе в комнату, Несси упала на кровать и долго лежала без движения, ни в силах даже снять с себя мокрую одежду. Не было сил, только пустота, абсолютная черная пустота, поглощавшая ее целиком. Джон, ради которого она пожертвовала всем, что имела, не соизволил даже заметить ее.

Ну и пусть. Ванесса села на кровати, потом с трудом поднялась и развела камин из остатков дров. Переоделась, просто выбросив мокрую и грязную одежду. Она сидела, глядя на языки пламени в одной сорочке и пыталась согреться. А в пламени, в причудливом его танце, ей виделся сэр Джон, стоявший на эшафоте. Ванесса закрыла глаза. Она ни о чем не жалела. И пусть он ей чужой человек, незнакомый, не желающий знать ее... главное, что он жив.

Согревшись и подкинув еще дров, она стала собирать разбросанные по полу вещи, забытые сестрами. Шкатулки для рукоделия девочки демонстративно забыли, даже не позаботившись закрыть их. Она усмехнулась, собирая их в свой заплечный мешок. Она не знала, куда пойдет, и поэтому была уверена, что ей может пригодиться каждая мелочь. Шкатулки можно продать и выручить хоть какую-то сумму денег. Также и детские платья, что остались на гардине. Те самые, что она шила им в Энсфилде. Красивая розовая и белая ткань радовала глаз. Ванесса сложила и их. Девочки их почти не носили, и бросили, уехав в том, что было на них. Она села на пол, рассматривая туфельки Рози. Теперь девочки ни в чем не будут нуждаться, а Рози получит самый лучший уход и самых лучших докторов... Девочки не виноваты, что сестра их однажды приняла решение пожертвовать всем, чтобы спасти одного чужого и неблагодарного человека.