Гордячка
Шрифт:
Ванесса склонилась над столом для рукоделия и шила платье. На этот раз чёрное. Траурные платья для кукол весьма востребованы, особенно самые простенькие, которые надевают на похороны. Такое платье подойдёт на церемонию и на первое время, когда траур ещё глубок. Завтра она сделает к нему шляпку с плотной вуалью и ожерелье из волос, какие было принято носить вдовам.
– Зачем же вы потребовали суд присяжных?
– Если он состоится быстро, то у лорда Френсиса не будет шанса подкупить всех. Суд присяжных может оправдать Джона.
– Это очень хрупкая надежда.
– Да. Но она есть.
– А как сэр
Леди Анабель пожала плечами.
– Отвечает всё так же односложно. И ничего, вообще ничего, не говорит о том, что заставило его угрожать герцогу.
Ванесса задумалась, вкалывая игру в чёрный креп. Потом на лице её зажглась улыбка.
– Леди Анабель. Попросите адвоката включить меня в список свидетелей от защиты.
Глава 4. Суд
Плотная черная вуаль скрывала лицо Ванессы Ли. Она сидела рядом с леди Анабель, и сквозь черноту смотрела по сторонам. Зал заседаний был полон народу, дамы в красивых нарядах в первых рядах, публика попроще на галерке... все как в театре. Лорд Френсис не явился на заседание, зато был его секретарь, мистер Остер. Адвокат занял свое место. Ванесса ждала, когда же введут сэра Джона, и спектакль ценою в жизнь начнется.
— Встать, суд идет!
Ванесса встала на ватных ногах. Она ужасно нервничала. Сейчас введут того, о ком в последнее время были все ее мечтания, и она снова увидит потухшие голубые глаза. Ради него она готова на все. Готова пожертвовать репутацией, добрым именем и честью. Сейчас, когда она откинет вуаль, она пожертвует именем. А вечером, когда отправится к лорду Френсису — честью. Но что значат ее имя и честь по сравнению с жизнью сэра Джона!
— Ввести подсудимого!
Он вошел. Ванесса боялась, что он окажется таким, каким она видела его в тюрьме — испуганным и плохо одетым. Но сэр Джон был в красивом темно-синем сюртуке, с просто повязанным черным галстуком. Волосы его лежали правильными волнами, что говорило о том, что он заботится о своем внешнем виде. Только глаза его... Несси снова видела потухший усталый взгляд.
Заседание началось. Судья сразу же сообщил, что в присяжных стороне защиты отказано. Леди Анабель вздрогнула, как от удара, но Ванесса коснулась ее руки:
— Все будет хорошо, леди Анабель, — сказала она, — не переживайте больше.
Ванесса внимательно слушала, что говорит прокурор, пожилой худой человек с длинным лицом, который, за неимением улик, сваливал все на вспыльчивый характер сэра Джона. Он подробно рассказал, как сэр Джон сначала долго пил бренди, потом, когда все уснули, а лорд Лайнел вышел в сад, схватил пистолет и бросился за ним. Они долго шли вместе, ссорясь, а потом сэр Джон достал пистолет и выстрелил в упор.
— Ссора была из-за женщины, а ревность и бренди — самые плохие советчики, — сказал он под конец.
Речь его была одобрительно встречена всеми присутствующими. Зрители апплодировали, а леди Анабель сидела, словно проглотила шест. Лицо ее было бледно, и Ванесса
— Так ли было все, сэр Джон? — обратился судья к подсудиму.
Сэр Джон встал. Ванесса услышала шепот в задних рядах, то женщины, пришедшие поглазеть на приговор, восхищенно зашептались. Действительно, он очень хорош собой, вдруг поняла Ванесса. Красив той роковой красотой, которая приходит к тем, кто близок к эшафоту.
— Нет, сэр, — сэр Джон смотрел в глаза судье.
— Вы же говорите неправду, сэр! — прокурор обратился к залу, — посмотрите, как побледнел подсудимый! Он точно узнал каждый свой шаг в том, как я описал его действия! Вы любили женщину, и, чтобы получить ее, застрелили человека! Как вы можете отрицать это?
— Что именно? — спросил сэр Джон, — тут два вопроса.
— Ну хорошо. Давайте по одному. Вы же любили женщину, имени которой суд решил не разглашать, чтобы не порочить репутацию девицы?
Сэр Джон кивнул:
— Да.
— Ради того, чтобы обладать ею, вы убили человека, ее жениха, лорда Лайнела Нейфил?
— Нет.
Повисло молчание. И только шепот на задних рядах стал громче. Ванесса слышала слова “романтично”, “такая любовь”, “любовь должна стать оправданием”! Она усмехнулась. Щеки ее горели после его признания, сделанного вот так, во всеуслышание. Она задыхалась под плотной вуалью, которая плохо пропускала воздух. Кукле она сделает вуаль из более легкого материала, решила совершенно ни к месту Ванесса, нельзя же заставлять куклу так страдать!
— Вопросов больше не имею.
Прокурор сел на место, и сэр Джон тоже опустился на свой стул. Лицо его ничего не выражало. Он что-то тихо сказал адвокату и уткнулся в бумаги, лежавшие перед ним.
— Ваша Честь, — адвокат, мистер Вальмер, поднялся с места, привлекая к себе внимание, — защита просит выслушать еще одного свидетеля.
Сэр Джон вскинул голову, вопросительно смотря на мистера Вальмера. Ванесса задрожала всем телом, понимая, что ей придется лишиться инкогнито и открыто говорить перед судом и всеми этими людьми, занимавшими места в огромном зале.
— Леди, если пожелает, может поднять вуаль и назвать себя. Если же не пожелает, может выступить инкогнито. Суд все равно знает ее имя, — проговорил судья, — прошу вас, миледи.
Ванесса поднялась, с трудом сдерживая дрожь. Она крепко сжала сумочку, которую держала в руках, и стала спускаться к трибуне. Но еще до того, как она спустилась вниз, глаза сэра Джона, который внимательно смотрел на нее, вдруг зажглись, он подался вперед, и на щеках его выступил яркий румянец. Ванессе показалось, что он бросится к ней, но он сдержался, крепко вцепившись в край стола. Адвокат, успокаивая его, положил свою руку на его.