Горький хлеб (Часть 5)
Шрифт:
Болотникова подвели к столу. Приказной дьяк на минуту открыл глаза, окинул колючим взглядом чернявого детину и снова смежил веки. Спросил тихо и въедливо:
– О крамоле своей сейчас окажешь, али на дыбу весить?
– Не было никакой крамолы. Вины за собой не знаю.
Дьяк широко зевнул, вытянул длинные ноги под стол и кивнул головой подьячему.
– Чти, Силантий, о воровском человеке.
Подьячий развернул бумажный столбец, заводил по нему коротким мясистым пальцем и громко, нараспев прочел:
"Мая
Услышав имя Кирьяка, Болотников вздрогнул и тут же его осенила жуткая догадка. Так вот кто, оказывается, надругался над матушкой Василисы!
Иванка уже не слышал монотонного голоса подьячего. Лицо его помрачнело, глаза заполыхали гневом. Ну, и изверг Кирьяк! Отчего таким людям на Руси вольготно живется? Жаль, что не узнал ранее, пса боярского.
– Праведно ли в грамотке изложено, парень? Отвечай, - вывел Иванку из раздумья скрипучий голос второго подьячего.
– Правда далеко, а кривда под боком, дьяк. Поклеп в грамотке. Не тому суд чините. Дорофейку Кирьяка надлежит здесь пытать, - зло отозвался Болотников.
Приказной дьяк пожевал сухими губами и махнул рукой палачу.
– Зачинай, Фролка. На дыбе по-иному заговорит.
Палач шагнул к Болотникову и грубо разорвал на нем рубаху.
Иванка обеими руками оттолкнул ката. Фролка отлетел к столу. Оловянные чернильницы опрокинулись, забрызгав чернилами дорогой и нарядный терлик приказного дьяка. Тот поднялся с лавки и, брызгая слюной, закричал стрельцам:
– Тащите вора на дыбу. Палите его огнем!
Стрельцы навалились на узника, но Болотников вырвался из их рук и дерзко тряхнул кудрями.
Фролка сунул в жаратку с горячими угольями длинные железные клещи, раскалил их добела и, по-звериному оскалив зубы, двинулся на узника.
– Погодь, палач. Закинь клещи!
– громко произнес вдруг кто-то возле дверей.
Приказной дьяк и подьячие оглянулись. По каменным ступеням с горящим факелом в руке спускался в Пыточную высокий детина в нарядном кафтане. Сбоку пристегнута сабля, за кушаком - пистоль.
Приказной дьяк недовольно заворчал:
– Кто таков, чтобы мешать государево дело вершить?
– От царева боярина Бориса Федоровича Годунова к тебе направлен. Велено отпустить сего удальца к князю Телятевскому.
– Слову не верю. Грамоту кажи, мил человек.
– Есть грамотка.
Глава 55
БОЯРСКАЯ МИЛОСТЬ
Впервые за долгие годы ходил Афоня Шмоток понурый. Жалел Иванку, вздыхал. Пропадет парень, не видать ему больше белого света.
На вечерней заре приехали с Воронцова поля ратники с Якушкой усталые, хмурые, неразговорчивые.
Якушка, спрыгнув с коня, сразу же пошел в холопий подклет и напустился на Афоню. Бобыль, ничего не скрывая, рассказал о случившейся беде.
Якушка в сердцах замахнулся на Афоню плетью, но не ударил и расстроенный побрел в княжьи хоромы. Сожалея, подумал: "Хорошего ратника лишились. Крепкий был удалец".
А вскоре на княжий двор прибыли из села Богородского трое дворовых людей от приказчика Калистрата. Ратники обрадованно загалдели, стали выспрашивать односельчан о новостях, житье-бытье.
Дворовые почему-то отвечали неохотно и все поглядывали на Афоню, который отрешенно забился в угол подклета.
Когда мужики потянулись на ужин, холопы подошли к бобылю.
– Есть разговор к тебе, Афанасий.
– Говорите, ребятушки.
Здесь нельзя. Айда за ворота.
Вышли за деревянный тын. И сразу же, не дав опомниться бобылю, холопы накинулись на Афоню и принялись вязать его веревками. Шмоток забрыкался, отчаянно забранился.
В шуме борьбы не заметили, как к воротам подъехал верхом на коне князь Телятевский, окруженный десятком челядинцев с горящими факелами.
– Что за брань? резко спросил Телятевский.
Холопы, узнав князя, отпустили Афоню, оробели. Услышав шум, из ворот выскочил и Якушка.
– Чего рты разинули? Отвечайте!
Дворовые низко поклонились князю, растерянно переглянулись меж собой. Наконец один из них выступил вперед и вымолвил:
– Велено нам, батюшка князь, мужика Афоньку к приказчику Калистрату возвернуть.
– Отчего так?
– О том нам неведомо, батюшка Андрей Андреевич.
Князь недовольно взглянул на Якушку, спросил:
– Ты Афоньку в ратники брал?
– Я, князь. Приказчик Калистрат отпустил его с миром. Бобыль он безлошадный. А я его в дороге к табуну приставил.
Телятевский тронул коня и бросил на ходу Якушке:
– Таких замухрышек в ратники не берут. Его место у меня на конюшне. А холопов обратно к Калистрату спровадь.
– Все ли готово к смотру?
– в своих покоях спросил Андрей Телятевский Якушку.
– Не подкачаем, князь. Людишки обучены. Царь будет доволен.
– Добро. Ступай к дворецкому. Накажи, чтоб новые кафтаны к смотру ратникам подобрал.
Якушка замялся в дверях.
– Ну, чего еще?
– Ночью челядинцы боярина Бориса Федоровича Годунова привели в подклет Ивашку Болотникова. Не знаю, что делать с парнем.