Город Бессмертных. Трилогия
Шрифт:
Лагерь разбивать не стали: сил собирать хворост и разводить огонь попросту не осталось. Улегшись прямо в плаще на ковер из сосновых иголок, Альрин успела подумать, что они не условились, кто останется на страже. Но это была последняя мысль: крепкий сон сморил чародейку.
Делор открылся взгляду Лисси неожиданно, когда та взошла на очередную седловину, поросшую мелколесьем. В ярком солнечном свете девушка рассмотрела несколько башен, довольно изящной формы, и пару домов, возвышавшихся над остальными.
“Должно
— Ратуша, — указал Далахар на одно из этих зданий, стоявшее почти в центре города. — А вон то, поодаль, — городской суд.
Лисси хмыкнула и начала спускаться вниз.
— Интересно, где может быть ваш… наниматель? В ратуше?
— Навряд ли, — покачал головой варвар. — Я пару раз видел бургомистра. Он не производит впечатления человека, отдающего приказы целому войску. По-моему, он и жене-то своей ничего приказать не может.
— Ты не умеешь разбираться в людях, — отмахнулась Лисси. — Вон и меня за воина не посчитал…
— Когда-нибудь я все равно смогу победить тебя, и всыпать, как следует, — серьезно заявил Далахар.
— Хорошо, что мы не враги. Не хотелось бы тебя убивать.
Варвар вспыхнул:
— Не думаю, что у тебя бы получилось!
Девушка остановилась и обернулась к нему в легком раздражении:
— В бою против меня ты — ничто. Можешь обижаться. Ты должен понять, что тебе необходимо долго и упорно тренироваться. Эннареон попросил в письме позаботиться о тебе. Считай, я так выполняю его просьбу.
— Чувство, словно я разговариваю с другим человеком, — проговорил Далахар задумчиво. Отчасти, чтобы сменить неприятную тему, а отчасти потому, что это действительно его удивляло. — Знаешь, ты ведь совсем не та девчонка, которую я видел всего пару дней назад в лагере, куда меня притащил эльф.
— О, ты такой проницательный, — саркастически усмехнулась Лисси, всматриваясь в густые заросли деревьев, обрамлявшие дорогу, а точнее то, что от нее осталось.
Несмотря на непосредственную близость города, древний тракт пребывал в совершенной негодности, и восстановлением его никто никогда не занимался.
“Не ходят они в эту сторону, что ли”, — мысленно пожала плечами девушка.
— Я серьезно, Лис, — северянин покачал головой. — Ты будто постарела на десять лет за одну ночь. У тебя появился другой взгляд, другой характер… более жесткий, холодный, что ли.
— Я постарела на целую жизнь, Далахар, — без тени улыбки, ответила та.
— Да, но какая Лисси настоящая? То юное и забавное создание, или же эта сильная и суровая женщина?
– “Настоящая…” “Другая…” — проворчала девушка, переступая через поваленный ствол дерева. — Тебя так тянет пофилософствовать? Что тебе за дело до моего характера и до перемен, которые с ним произошли? Зачем тебе это надо? Разве что, беспрестанно ворочая языком, ты каким-то образом помогаешь ногам легче шагать? Если так, то это — интересный навык, меня такому не
— Думаю, что это — все же маска, — не обращая внимания на ехидство, продолжил Далахар. — Да, ты отлично дерешься, но вот убить кого-нибудь, — это вряд ли. Потому что в душе ты — все та же девчонка, добрая и… нежная. Уверен, что я прав, — он усмехнулся. — Ты могла бы свободно прикончить меня, когда мы встретились, но ведь не сделала этого! Даже руку не сломала, хотя возможность была.
— Я искренне жалею об этом.
— Не стоит, — Далахар слегка смутился. — Я не в обиде на тебя за тот случай. Ты была вне себя, и…
— Я имею в виду, жалко, что не сломала, — пояснила девушка. — Было б тебе занятие — руку беречь, может не болтал без умолку.
Далахар открыл рот, чтобы съязвить в ответ, но не успел. Внезапно из-за кустов, шагах в двадцати впереди на тропинку, один за другим, вышли четыре крепко сложенных мужчины. Их одежда выдавала отнюдь не городской образ жизни: удобные рубахи из прочной ткани, не сковывающие движений, отделанные мехом, такие же штаны, подпоясанные, однако ж, чем придется, на ногах — сапоги из мягкой козлиной кожи. У каждого в правой руке был меч.
— За проход здесь надо платить, — возвестил тот, что оказался ближе всех.
Голос у него был высокий и противный, и совсем не вязавшийся с внушительным обликом.
— Доставайте монеты, голубки! — прибавил второй, усмехаясь.
Больше они ничего не успели сказать: Лисси, не замедляя шага, вклинилась в этот импровизированный отряд, и клинок, выкованный мастерами Румхира, с легким звоном покинул свои ножны. Девушка сделала всего пять движений рукой, мягко и стремительно перетекающих одно в другое. По одному на каждого разбойника, и последнее — стряхнуть кровь с меча.
Зелень ясеневой листвы окрасилась от алых, еще горячих, капель. Звук от четырех упавших тел слился в один.
Лисси, не оборачиваясь, вытерла на ходу лезвие об рукав и вложила меч обратно в ножны.
— Возможно, я немного менее добрая и нежная, чем ты отчего-то считаешь, — пожала плечами она.
— У тебя на щеке кровь, — осторожно проговорил оторопевший Далахар.
— Это не моя, — отмахнулась девушка. — Скажи мне лучше, сколько ворот в Делоре? Они охраняются?
— Двое. “Врата Закатной Песни” и “Врата Рассветного Ветра”, — северянин усмехнулся.
— Западные и восточные, стало быть. А что со стражей?
— Стража есть, — кивнул Далахар. — Они всегда страшно заняты — играют в кости.
— Однако, рисковать не станем, — заметила девушка. — Если прорываться с боем — это может спугнуть мою цель. Сделаем вот как: держи-ка!
Она сняла с себя меч и повесила Далахару на шею.
— Снимай пояс! Надеюсь, без него с тебя штаны не спадут?
— Что-о? — удивленно воскликнул северянин, поправляя ножны. — Это зачем?
— Не за тем, о чем ты подумал, — усмехнулась Лисси. — Но это тебе тоже понравится. Свяжи мне руки.