Город бездны

Рейнольдс Аластер

— На мой взгляд, исключительно разумное предложение, — ответил специалист службы безопасности.

Я глубоко вздохнул. Дело зашло слишком далеко. Но другого выхода не было.

— Вы работаете на Рейвича, — сказал я. — Оба.

Пранский взглянул на Зебру.

— Он уже упоминал это имя. Но мне оно ни о чем не говорит.

— Все в порядке, — отозвалась Зебра. — Я знаю, о ком идет речь.

Я кивнул. Меня охватило странное чувство — смесь облегчения и безразличия. Не могу сказать, что обрадовался, узнав, что Зебра работает на человека, которого я обязан убить, — особенно теперь, когда она держала

меня под прицелом. Скорее, это было удовлетворение проигравшего, которому, тем не менее, удалось разгадать некую важную тайну.

— Полагаю, Рейвич связался с тобой, как только очутился здесь, — сказал я. — Ты, случайно, не наемный специалист по безопасности, вроде Пранского? Это было бы вполне логично. Ты знаешь, как обращаться с оружием. Ты на два хода опередила команду Уэверли, когда они охотились на меня. Вся эта история про саботажников — просто сказка. Насколько мне известно, ты «саботируешь» Игру каждый вечер и даже числишься среди лучших охотников. Ну, как тебе начало?

— Просто восхитительно, — кивнула Зебра. — Продолжай, пожалуйста.

— Рейвич поручил тебе найти меня. Он заподозрил, что кто-то с Окраины Неба гонится за ним, поэтому тебе оставалось лишь приложить ухо к земле и повнимательнее прислушаться. Еще один участник операции — композитор, который выследил меня, как только я покинул хоспис Нищенствующих.

— Композитор? — переспросил Пранский. — Сначала Рейвич, теперь какой-то композитор… Эти люди действительно существуют?

— Заткнись, — резко бросила Зебра. — Пусть рассказывает.

— Маэстро оказался на высоте. Правда, я не уверен, что рассказал ему много интересного, а главное — то, что нужно. Возможно, он поверил, что я — просто невинный иммигрант.

Я посмотрел на Зебру, ожидая от нее подтверждения своей догадки, но она промолчала.

— Скорее всего, он сообщил Рейвичу лишь о том, что не снимает с меня подозрения. Поэтому к слежке подключили тебя. С помощью твоих агентов из числа игроков или «саботажников», как ты их называешь — не важно. Ты узнала от Уэверли, что меня выбрали на роль жертвы.

— Что он говорит? — спросил Пранский.

— К сожалению, правду, — ответила Зебра, угостив испепеляющим взглядом специалиста по безопасности. Как я понял, он был ее подчиненным, дублером и мальчиком для битья в одном лице. — По крайней мере относительно охоты. Таннера занесло в трущобы Малча, и там он попал в плен. Само собой, он храбро сражался, но силы были неравны. Его бы убили, но я вовремя подоспела.

— Ей пришлось меня спасти, — перебил я. — И не надо называть это актом милосердия. Зебре всего лишь была нужна информация. Допустим, меня убили. Каким образом Рейвич определит, был ли я убийцей, который за ним охотился? Он бы оказался в весьма щекотливом положении, причем, очевидно, до конца жизни. Постоянно пребывать в ожидании убийцы — настоящего убийцы. Не спать ночами… Ведь так оно и есть, Зебра?

— Возможно. Если судить по твоим фантазиям.

— Тогда зачем ты меня спасла? Разве не для того, чтобы сохранить мне жизнь и выяснить, тот ли я, кто вам нужен?

— Я уже говорила тебе, зачем. Потому что ненавижу Игру. Потому что хотела, чтобы ты уцелел, — она покачала головой почти смущенно. — Извини, Таннер, но при всем желании я не могу согласиться с твоими параноидальными измышлениями.

Я не притворялась и действовала по известным тебе причинам. И буду очень благодарна, если ты не будешь распространяться о «сабах», даже в обществе Пранского.

— Но разве ты не сказала мне — и ему тоже, — что знаешь Рейвича?

— Да, теперь знаю. Но тогда не знала. Может быть, продолжим? Тебе не помешает выслушать мою точку зрения.

— Я весь внимание.

Зебра вздохнула, с любопытством окинула взглядом необъятный тестообразный потолок и снова поглядела на меня. Кажется, сейчас я услышу нечто неожиданное.

— Я спасла тебя от шайки Уэверли, — проговорила она. — Не обманывай себя, Таннер. Не думай, что сумел бы уйти от них живым. У тебя большой опыт — это очевидно, — но не настолько.

— Думаю, ты не слишком хорошо меня знаешь.

— Невелика потеря. Мне продолжать?

— Конечно.

— Ты украл у меня вещи. Не только одежду и деньги, но и оружие, с которым ты вряд ли умеешь обращаться. Про фуникулер я не говорю. Ты мог оставаться у меня до тех пор, пока имплантат не отключится сам собой. Но ты почему-то решил, что одному тебе будет безопаснее.

— Но я до сих пор жив. Разве не так?

— Так, — неохотно согласилась она. — Но Уэверли погиб, а он был одним из немногих наших союзников среди организаторов Игры. Я знаю, что его убил ты, Таннер. Ты оставил такой горячий след, словно рассыпал за собой плутоний.

Она расхаживала по комнате, и кинжально-острые каблучки ее сапог щелкали по полу мерно, как метроном.

— В общем, тебе не повезло.

— Скорее не повезло Уэверли. Этот садист в моем черном списке не значился.

— Почему ты не подождал?

— У меня было срочное дело.

— Ты о Рейвиче? Наверное, ты умираешь от любопытства: как я с ним познакомилась и откуда мне известно, что он для тебя значит.

— Кажется, ты уже начала об этом рассказывать.

— Разбив мою машину, ты очутился на вокзале Гранд-Сентрал. И позвонил мне…

— Продолжай.

— Мне тоже стало любопытно, Таннер. Я узнала, что Уэверли мертв, и была в недоумении. Это ты должен был стать мертвецом — даже с украденным у меня оружием. Поэтому я задумалась: кто он такой — человек, которому я предоставила убежище? — Зебра щелкнула каблуками и остановилась. — Я решила это выяснить. Все оказалось довольно просто. Тебя подозрительно заинтересовало место, где этой ночью планировалась Игра. Поэтому я дала тебе эту информацию. Я знала, что ты придешь туда.

Я мысленно вернулся к событиям вчерашнего вечера. Казалось, с тех пор прошла не одна сотня часов.

— Ты была там, когда я поймал Шантерель?

— Да. Я этого не ожидала.

— А Рейвич? Как он со всем этим связан?

— Через нашу общую знакомую по имени Доминика.

Должно быть, у меня вытянулась физиономия, потому что Зебра улыбнулась.

— Ты ходила к Доминике?

— Прогулка оказалась весьма плодотворной. Отправив Пранского за тобой в Эшер-Хайтс, я прогулялась на рынок и потолковала с этой леди. Я знала, что тебе удалили имплантат. А поскольку ты уже побывал на рынке, Доминика должна была знать, кто тебя прооперировал — если только не сделала это собственными руками. Впрочем, так оно и оказалось, что существенно упростило ситуацию.