Город и его ненадежные стены
Шрифт:
Итак…
— Сам Датэ Кичиро, мой дорогой коллега. Добро пожаловать!
— Да… я пришел… поддержать вас… — растерянно произнес тот, озираясь по сторонам.
Вид у него был такой, словно его поймали на месте преступления. Всегда серьезный и строгий, Датэ Кичиро сейчас выглядел нелепо. Но мне его не было жалко. Напротив, хотелось преподать урок, чтобы знал, как улюлюкать на моем шоу. Ну и низко же он опустился!
— Дамы и господа! — торжественно воскликнул я, незаметно подавая знак Хайнако
Зрители принялись аплодировать, чем еще сильней смутили Датэ. Он явно хотел без лишнего шума покинуть студию, и потому вновь попытался выйти, но я остановил его.
— Куда же вы? Постойте, не уходите раньше времени, ведь впереди самое веселье.
— Я просто… мне пора…
— Ну что же вы, просто так уйдете? Господин Датэ, вас снимает камера, и увидят миллионы телезрителей.
Это подействовало как заклятие, Кичиро вздрогнул, невольно выпрямил спину и расправил плечи.
— Вам очень сильно повезло, господин Датэ! — радостно воскликнул я. — Потому что вы побеждаете в номинации «Самый благодарный и активный зритель» и получаете право участвовать в рубрике… «Дикие танцы»!
— Что?! Какие еще…
— Уважаемые статисты, помогите господину Датэ выйти сюда, на нашу сцену. Ну же, смелей!
Ругаться и злиться на камеру Кичиро ни в коем случае не стал бы — ведь это мгновенно разлетится по округе, уничтожая его карьеру. Поэтому ему ничего не оставалось, как выйти к нам. Датэ злобно зыркнул на меня, я же довольно ухмыльнулся. Настала пора оторваться по полной.
— Вы будете соревноваться с Момо Ямахой. Наши музыканты сыграют несколько зажигательных ритмов, а вы должны будете станцевать.
— Что?! Я не буду танцевать! — зашипел Датэ, стараясь при этом радостно улыбаться в камеру и махать зрителям, но я лишь отмахнулся.
— Помните, вас снимают! — шепнул я. — Улыбайтесь!
В следующий миг я дал отмашку музыкантам. Грянула зажигательная мелодия. Камеры уставились на участников. Момо тут же начала танцевать. Ее пижамный костюм, подчеркивающий талию и грудь, а так же гимнастические изгибы тела невольно приковали взгляды зрителей. А вот Датэ был весь зажат и больше походил на статую.
— Танцуйте, Датэ!
Кичиро недовольно глянул на камеры и начал вилять бедрами. Выглядело это смешно. Но Датэ только начал. Едва мелодия сменилась на более энергичную, он подключил в танец руки и голову. Тряся ими в такт музыки, он даже закрыл глаза, видимо ощущая себя королем танцпола. Но выглядело все так нелепо и неуклюже, что мы начали смеяться.
— Кажется, господин Датэ выиграл! — воскликнула Момо, когда мелодия закончилась. — Я признаю это.
— Господин Датэ и в самом деле так зажигательно двигал телом, что не оставил и шанса поп-диве! Аплодисменты ему!
Датэ
Месть, пусть и такая шуточная, все же удалась, и я был удовлетворен.
— Отлично! А теперь следующая рубрика. И это… песня от несравненной Момо Ямахи!
Вновь раздался гром аплодисментов. Я и сам, признаться, ждал этого момента и потому немного сместил рубрики, от чего сейчас ловил недоуменное взгляды Хайнако. Но коль передача пошла совсем не по плану я решил действовать так, как подсказывало сердце. А оно сейчас говорило мне о том, чтобы дать Момо выступить.
Когда Момо Ямаха вышла на сцену, всё вокруг будто замерло. Она стояла в лучах мягкого света, словно сама стала частью этой эфемерной атмосферы. Она выглядела так естественно, что казалось, будто ей не нужен ни микрофон, ни сцена — её голос сам вполне способен был заполнить пространство. А пижама, которая подвернулась под руку и которую девушка надела, чтобы поддержать музыкантов в их нелепых нарядах, теперь играла на сам образ певицы и на общую атмосферу. Все было так непринужденно, по-домашнему и мило, что даже зрители ощутили и дружественно обнялись.
Зазвучали первые аккорды гитары и я с удивлением обнаружил, что это не фонограмма. Оказывается Момо успела подойти к Йоши и остальным парням и раздать им ноты. Впрочем, особо учить песню и не пришлось — все прекрасно знали хит Момо наизусть.
К гитаре присоединились мягкие ноты саксофона. Музыка словно ожила, и я почувствовал, как весь зал затих в ожидании.
Девушка начала петь, и её голос… он был таким глубоким и проникновенным, что, казалось, касался самого сердца. Это не была грустная песня, но в её нотах чувствовалась невероятная искренность, которая пробирала до мурашек.
— В шуме городов и огнях бесконечных
Мы ищем тот свет, что внутри нас горит.
Там, где сердца отбивают мелодии вечные,
Каждый шаг — это шёпот: 'Живи, не спеши.
Её голос становился теплее с каждой нотой, обнимая весь зал. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что забыл дышать. Музыка становилась насыщеннее: гитара, саксофон, и вот уже к ним присоединились ударные и бас. Момо как будто разговаривала с каждым из нас через свою песню.
На припеве её голос наполнился какой-то неуловимой надеждой:
— Слышишь? Это небо поёт для тебя,
Каждая звезда — твой путь навсегда.
Смотри, как сияет надежда вдали,
Ты просто иди, ты просто люби.
Когда она посмотрела в зал, а затем в камеры, мне показалось, что её взгляд словил каждого. Не было ничего нарочитого, только искренность. Зал, где обычно мельтешат огоньки телефонов, был словно околдован. Ни один зритель не шевелился.
К концу песни музыка постепенно стихла, и голос Момо, такой же проникновенный, как в начале, завершил этот магический момент.