Город из воды и песка
Шрифт:
— Я понял.
— Это важно. Пообещай, что не будешь снимать повязку и не будешь включать свет.
— Обещаю… Конечно…
— Ты не сможешь меня трогать ниже груди. Только лицо, волосы, голову, шею, плечи и руки.
— Ладно… Целовать можно?
— Можно.
— Фух!
— Всё, что от груди вниз, ты не трогаешь. Ни сзади, ни спереди. Обещай мне.
— Обещаю.
— Уверен?
— Да. Если только что-то задену случайно.
— Это не страшно.
— Специально руки распускать не буду. Я обещаю… А тебе меня можно трогать?
— Мне — можно.
—
— Ты можешь отказаться.
— Не дождёшься, Сань. Только не проси меня затыкать уши, ладно? Ты ведь будешь со мной говорить?
— Конечно буду, Никита, — Саша на том конце улыбнулся.
— Успокоил. Хоть голос со мной останется. Куда я без него теперь? Какие-то ещё остались условия?
— Нет. Это всё.
— Значит, следуй за голосом, верно?
— Как-то так, да. Я тебя не испугал? Своими условиями?
— Если ты думаешь, что меня ещё чем-то можно испугать… После всего, что у нас здесь творится… Пф-ф…
— У меня никого не было, — признался Саша. — Физически. Но я представляю, что и как… делается. Очень неплохо, мне кажется. Я смотрел до хрена порно… Но тебе придётся меня направлять, если что. Я готов учиться. Я думаю, я способный, Никита.
— Я в этом нисколько не сомневаюсь, маленький, — отозвался Войнов.
— Ты всё ещё не испугался?
— Ни капельки.
— Я даже ни с кем не целовался. Если только… В детском саду считается?
— Это не страшно, Санечка.
Нецелованный. Ненаглядный. Мальчик мой. Сердце в груди переполнялось, заходилось от нежности, которой вдруг стало так много, что Войнову казалось, она затопит комнату, потом всю квартиру, потом целый подъезд и выплеснется наружу так, что поспешит по тротуарам и улицам, как вода после дождя, и как-то обязательно, неизменно найдёт свой путь, проложит дорогу к Саше, к Санечке. Господи, откуда в нём столько — так много любви и нежности?
— Тогда я забронирую гостиницу на вторник. Ты не передумаешь?
— Нет. Конечно нет. Главное, ты не передумай.
— Я тоже не передумаю. Где искать гостиницу? Хочешь, к тебе поближе? Где ты территориально?
— Мне всё равно, Сашенька. Прилечу куда угодно.
— Правда?
— Не сомневайся. Как мне одеться? Что тебе нравится?
— Мне тоже неважно, Никита. Я тебя вытряхну. И съем. Из любой упаковки.
— Обещаешь?
— Обещаю, конечно. Во вторник сможешь проверить.
__________________________
? «В ожидании варваров», пер. В. Шмакова.
? Жизнь реальна (англ.), песня Queen.
Глава 16. Who Wants To Live Forever *
То, что Саша согласился (Саша же! Санечка!) встретиться, казалось чем-то невозможным, нереальным, желанно-нежданным. Войнов так сильно хотел этого, что в какой-то момент, наверное, даже сам перестал верить, что они когда-нибудь увидятся. Хотел до озверения, но вот верил ли? В какой-то момент устал уже. Чёрт его знает, может, отчаялся. И вот — вторник. Дожить только до вторника. Всего ничего!
В ночь с воскресенья на понедельник Войнов спал еле-еле, кое-как, урывками. Внутри колошматилось — и тоже всё как-то урывками, кусками, отрывками. Надо спать! Надо! А то как же во вторник, всё уговаривал себя Войнов. Вот только помогало ну так, на троечку.
Нервное возбуждение его било и весь понедельник. И ведь главное дело — не сексуальное. То есть в объятии этого нервного (sic!) возбуждения хотелось закричать или даже позвонить Ренатику: «У меня будет секс!» — но вместо «секса» орать: «Санечка! Я Саню увижу! Охуеть, да?!» Увижу?! Ха-ха! Ну то есть… Для Войнова это в любом случае было равносильно «увидеть». Коснуться, получить возможность быть рядом и чувствовать голос, дыхание у своего плеча, у своего уха — какое же счастье! Раньше бы Войнов вряд ли понял, как такое возможно — согласиться на малое, на что-то настолько странное, не целое. А теперь… Да теперь он и сам стал другим. Вероятно, даже другим человеком в чём-то. Дождаться бы только вторника…
Саша позвонил ещё утром, когда Войнов на работу ехал. Он включил Сашу по хэндс-фри на громкую и услышал сразу после короткого «привет»:
— Ты меня заказал у Ромы Эски? Мне тут с утра пишут — продажи книжки взлетели. Я не заходил пару дней к себе на страницу, а у меня тут аншлаг! Подписоты привалило!
— Почему ты думаешь, что это я? — аккуратно поинтересовался Войнов. О, фак! Не хотелось бы вот так всё испортить. Он же не сердится? Правда? Точно?
— Ну а ещё кто, Никита?
По голосу понял: нормально всё, доволен, не рвёт и не мечет вроде.
— Откуда мне знать? У тебя поклонников сколько…
— Да хорош, Никит, заливать-то! — улыбнулся, засмеялся. Санечка!
— Значит, не сердишься?
— А должен был? Ты лучший, Никит. Я тебя обожаю… Я так хочу быть с тобой. Ты не передумал?
— А ты на это надеешься?
— Ни в коем разе, Никитушка.
— Ну перестань так называть меня. Я ж за рулём, на работу еду и всё такое… Как мне прикажешь обожать тебя со всей горящей во мне силой и мощностью.
— Ублажать? — расхохотался Саша.
— Обожать всего лишь. Санька. Ну тебя.
— Ладно. Я потом ещё наберу. Хорошего дня, Ни-ки-туш-ка!
Ну блин, ну ваще — нельзя же так! Ни-ки-туш-ка! Его этим фирменным голосом! Ох! Как херо… Как хорошо-то, блядь! Хоспади…
На работе работалось. Как-то, но вроде работалось. В обед Саша набрал снова:
— Я забронировал номер. От твоей работы недалеко вроде. Чтобы тебе не мучиться в пробках. Я тебе сейчас фотки номера скину.
— Угу, давай.