Господин следователь. Книга седьмая
Шрифт:
— Это разве хлопоты? — заулыбалась дочка Городского головы. — Вот, с железной дорогой — это хлопоты. Нужно определить стоимость топографических изысканий…
Теперь уже Лентовский потянул жену за рукав.
— Машенька, пойдем, оставим молодежь в покое.
Раскланявшись на прощание с Лентовскими, заодно поклонился еще кому-то — не понял, кому именно, но лучше лишний раз поклониться, нежели пропустить. Это как в школе, когда здороваешься с коллегами — если не помнишь, здоровался или нет, лучше поздороваться лишний
— А что за хлопоты с железной дорогой? — поинтересовалась Леночка.
— Мы с Иваном Андреевичем железную дорогу затеяли строить от столицы до Череповца, — пояснил я, потом уточнил: — Вернее — затеял-то он, а я, когда у государя на аудиенции был, о дороге заговорил. Надеюсь, Его Величество проект одобрит.
— Иван, ты был у самого государя? — обомлела тетушка, позабыв, что ей следовало добавить к моему имени еще и отчество, но я на это обижаться не стал.
— Совершенно верно, — важно изрек я. Полез, было, в карман, но вспомнил, что царские часы с собой не ношу, чтобы не потерять, предпочитая им батюшкины. — Хотел подарком государя похвастаться, но позабыл взять.
— Подождите-ка, а ты теперь не коллежский ли асессор? — опять удивилась Анна Николаевна, рассмотрев мои петлички со звездами.
— А что, Аня не сообщила? — посмотрел я на Леночку.
— Нет, — покачала моя невеста головой. — Наверное решила, что Иван Александрович сам похвастается… Я тебя тоже поздравляю. Но я бы и не заметила, ты уж прости. Я на тебя смотрела, не на мундир.
— Елена, как это ты не заметила? — возмущенно хмыкнула тетушка. — Иван — твой будущий муж, а такие вещи, как петлицы, следует замечать. Чем выше чин — тем больше жалованье. На сколько больше?
Хм… А я ведь пока и не знаю, на сколько больше.
— Мне завтра к нашему бухгалтеру нужно зайти, он и скажет — сколько у меня теперь жалованье, на сколько увеличат прогонные, — пожал я плечами. Прикинув, сказал: — Наверное, рублей сто двадцать или сто тридцать в месяц и выйдет.
— А в год это сколько будет? — не унималась тетушка. Вишь, привыкли тут, жалованье за год считать. А я до сих пор считаю — сколько в месяц.
Я с тоской посмотрел на свою невесту.
— Лена, ты не подскажешь?
Леночка сосредоточилась и быстренько сообщила:
— Если сто двадцать в месяц — в год это составит одну тысячу четыреста сорок рублей. Сто тридцать — тысяча пятьсот шестьдесят.
— Ох, молодец! — с восхищением похвалил я невесту, сумевшую безо всякого калькулятора сосчитать.
Расцеловал бы, но тетка рядом.А еще испугался вопроса — чего это бывший студент-математик не умеет считать?
— Вот кто и на самом деле молодец — так это твоя кухарка, — улыбнулась Леночка: — Я у нее экзамен принимала, вместе с нашим преподавателем математики — Константином Петровичем, а он у нас тоже и коллежский асессор и кандидат университета. Он сказал — поразительно.
— Так
— Какая школа? — не поняла Леночка.
Тьфу ты, нет у нас пока понятия начальная школа. Есть — начальное образование, а применительно к гимназисткам это называется прогимназия. Опять придется как-то выкручиваться.
— Это я неправильно выразился. Хотел сказать — младшие классы. А Аня в шестой пойдет.
Леночка покивала, а потом похвалилась:
— Мне показали сведения о нашей гимназии для «Памятной книжки Новгородской губернии» на будущий год. Про меня будет написано — учительница французского и немецкого языков, дочь статского советника, потомственная дворянка Елена Георгиевна Бравлина. Но там в сокращении будет — дочь стат.сов., пот. двор.
— Лучше бы написали — супруга коллежского асессора, — вздохнул я.
— Иван, хотела спросить — зачем ты столько времени уделяешь своей прислуге? — поинтересовалась вдруг тетушка.
Вместо меня ответила Лена.
— Тетя Аня, я тебе говорила — Анечка очень умная барышня и будет жалко, если останется необразованной.
— А зачем прислуге образование? — хмыкнула тетушка. — Писать и читать, насколько я знаю, она умеет, а к чему простой девке в гимназию поступать? Балуешь ты Иван свою прислугу. А девчонка красивая, не спорю, скоро от кавалеров отбоя не будет. Завертит ей голову какой-нибудь проходимец. Уж лучше бы ты ей жениха подходящего подыскал, да немного с приданым помог. Рублей пятьдесят вполне сможешь дать.
Ну вот, делать мне больше нечего, как Аньке женихов искать. А уж пятьдесят рублей в приданое — даже не смешно. Слышала бы сейчас это моя маменька, готовая отдать воспитаннице столько, сколько даже за Леночку не дали… Но Леночку я и без приданого готов взять, хотя безусловно, с приданым оно лучше.
А Леночка только сжала мне руку — мол, не обращай внимания.
Так и не заметили, что дошли до самого дома Десятовых. Я остановился, в ожидании — не пригласят ли меня на завтрак? Но нет. Не положено женихов завтраками кормить.
— Иван Александрович, — сказала тетушка, вновь переходя на официальный тон. — Приглашаю вас сегодня у нас отобедать. Только, — строго посмотрела она на меня, потом перевела взгляд на племянницу, — станете плохо себя вести — выгоню! Иван, ты меня понял?
— А если не слишком плохо? — жалобно поинтересовался я. — Так, слегка, чтобы и не хорошо и не плохо?
— Сказала — выгоню, — опять повторила тетушка, потом отвернулась, делая вид, что рассматривает собственные окна.
Разумеется, мы успели поцеловаться, но вдоволь нацеловаться не успели, потому что тетушка обернулась.