Госпожа моего сердца
Шрифт:
— Моя госпожа, это Дезмонд, привратник замка. Ему вменено в обязанность следить за тем, чтобы ни один посторонний не мог проникнуть в Вулфскар без надлежащего разрешения. У меня нет сомнений, что именно стремление как можно лучше выполнить возложенное на него поручение и явилось причиной того, что он потребовал вашего имени так неучтиво.
— Я умоляю простить меня, мой господин, — произнес Дезмонд жалким голосом, по-прежнему находясь в своем очень неустойчивом положении. — Прошу меня простить, моя госпожа.
— Ступай впереди нас и скажи им, что я вернулся со своей женой, принцессой Мелантой Монтеверде и Боулэндской.
Дезмонд
— Слушаю, мой господин, — сказал он, приседая. — Моя госпожа, — добавил мальчик, повернулся и понесся впереди них со всей скоростью, на какую способна подвигнуть юношеская энергия и заостренные в мысках башмаки. Дорога повернула вправо в центр долины. Пробежав некоторое время, мальчик остановился у развилки, приложил к губам рожок, и над долиной пронесся будоражащий и радостный призыв.
— Это, — произнесла Меланта, — все-таки не сказка.
Рук посмотрел на нее через плечо.
— Конечно, нет, — ответил он. — Этот мальчик менестрель. А что, ты предпочла бы, чтобы тебя встретил эльф?
— Подумать только, а ведь некоторое время назад я вполне уверилась в том, что вышла замуж за самого Томлина.
Он громко рассмеялся, второй раз за все время их знакомства. Как красив и приятен казался ей его смех.
— Ну да, ты так сильно трясла меня, что я чуть не прикусил себе язык.
— И надо сказать, ты того заслуживаешь, — ответила она сердито. — А теперь вези меня в свой замок, я так устала от твоего коня.
Если это нельзя было рассматривать как волшебное место, то иначе, как странным, назвать его было невозможно: странный замок, странное население. Когда они приблизились к замку, Меланта поняла, почему издали он показался ей водопадом. Ажурная каменная работа придавала башням какое-то подобие искрящихся брызг и пены. Известковая побелка местами облезла, видны были большие подтеки, в которых выступал сероватый камень. В целом все сооружение имело какое-то таинственное потустороннее очарование и в то же время напоминало Меланте о тающих сахарных замках, которые подавали на пирах.
Его обитатели — все мужчины, женщины и дети были одеты так, словно должны были участвовать в каком-то шутовском спектакле или пантомиме. От заостренных мысков башмаков на их ногах и до поразительного цвета и покроя головных уборов, их одежды были кричащими, вызывающими и шутовскими. Встречая их, они выбежали из замка и выстроились вдоль дороги. У большинства были музыкальные инструменты от огромных барабанов до небольших арф и бубенцов. Когда Меланта и Рук поравнялись с ними и стали проезжать мимо, они грянули хором какую — то веселую песню достаточно большой сложности, которую исполняли с высоким мастерством, словно тренировались к этому случаю в течение многих недель. Часть встречавших не пела, но все они оказались занятыми делом. Они бежали пред конем, прыгали, кувыркались, жонглировали различными вещами. Среди этих акробатов были даже девочки и женщины, одетые в мужскую одежду и скакавшие никак не хуже мужчин. Два маленьких терьера также участвовали в представлении: они
Меланта так и не увидела ни крестьян, каких-нибудь орудий труда для зимних работ хотя и заметила вокруг озера на пастбищах целый ряд серых овец.
— Где твои люди? — прошептала она.
Он повел рукой, указывая на веселую труппу.
— Вот, это они и есть. Это они меня воспитали.
— Эти менестрели?
Он кивнул, наклоняясь и принимая разукрашенный каравай хлеба от маленькой девочки, которая после этого еще шла некоторое время рядом с ними и пыталась напевать, давясь от смеха.
Меланта обвела взглядом поющую и прыгающую компанию.
— Пожалуй, все-таки лучше, чем если бы эльфы или волки, — пробормотала она про себя.
Теперь они уже подходили к внешним воротам в замок, над которым нависала сторожевая башня — барбакан. У самых ворот в надвратной башне у основания подъемного моста их встретил важный человек с большой седой бородой, который показался ей особенно комичным в своем чрезмерно узком одеянии, напяленном на тучное тело, и переливающимся всеми цветами радуги. Рядом с ним стоял еще один человек, более стройный и менее комично выглядевший. У него было молодое лицо, но карие глаза старика. Его взгляд выражал ум и спокойствие. Вся одежда на нем была голубого цвета, за исключением белого заостренного воротника и серебряного пояса. Этот второй человек сделал шаг вперед, музыка немедленно прекратилась, и наступила тишина.
— Ваше величество, — произнес он и сделал изящный глубокий поклон. — Меня зовут Уильям Фулит[Соотносится с англ, «фул» («fool») — дурак., а этот человек носит имя Уильяма Бассинджера. Мы имеем честь приветствовать в нашей скромной обители ее светлость, вашу госпожу, и пригласить ее в дом нашего повелителя и хозяина.
Он протянул руку, в которой находилась связка ключей, Меланте. Посмотрев в его темные, обрамленные мягкими ресницами глаза, она отметила про себя, что уж этот человек, по крайней мере, не дурак. Совсем не дурак, ни в малейшей степени. Она приняла ключи и благосклонно кивнула ему, а затем Бассинджеру.
— Благодарю вас, верные и горячо любимые слуги моего господина, — сказала она громким голосом так, чтобы все могли ее слышать.
Пухлый Бассинджер покрылся густым румянцем.
— Открыть ворота, — произнес он громовым голосом, прокатившимся по всей округе. — Наш сеньор, господин и госпожа, прибыли к нам!
Подъемная решетка медленно заскользила вверх, мост опустился. Рук и Меланта двинулись через него в каменный проход надвратной башни. Когда они проезжали через нее, сверху из многочисленных боевых щелей и бойниц на них просыпался дождь пшеничных зерен. Весь буйный «двор» последовал за ними, веселясь, смеясь и пританцовывая.
Когда они прибыли, Рук слез с коня и помог ей спуститься на землю. Двое подбежавших мальчишек схватили его меч и щит и увели коня.
Казалось, что он избегает смотреть ей в глаза. Они находились рядом с основной башней замка, в которой могло и должно было размещаться в десять раз больше народа, чем она видела сегодня. Башня была построена совсем недавно, над созданием ее так хорошо поработали как строители, так и архитекторы, придав ей замечательные формы и снабдив диковинными украшениями. И вот теперь она была так запущена и приведена в такой упадок…