Госпожа моего сердца
Шрифт:
Наконец ей пришлось все-таки закончить трапезу. Она поставила на стол чашку и произнесла: — Я покидаю тебя, чтобы ты мог отдохнуть и восстановить свои силы.
Она поднялась. Опустив глаза, она подошла к нему, положила руки на его плечи и, встав на цыпочки, слегка прикоснулась к его щекам. Все это было обставлено ею с некоторой торжественностью, словно она прощалась с каким-то почетным уважаемым гостем или близким родственником.
— Позволь пожелать тебе доброй ночи, достойный рыцарь, — пробормотала она.
Он стоял совершенно неподвижно, слегка опустив
Меланта быстро повернулась и, взяв плащ, направилась к двери. В этот момент она с радостью бы отдала все свое достояние, все замки только за то, чтобы не уходить отсюда в холод и роскошь дамских покоев. Но, как бы там ни было, спать там, в пыли, она не будет: она поднимет всех этих никчемных менестрелей и заставит их развести огонь и навести там порядок, нравится им это или нет. Может быть, ей удастся найти среди женщин одну или двоих, которые сумеют вымыть и вычистить там все, не сдвигая ничего со своего священного места. А затем, она пригласит его завтра к себе, когда он… — Меланта.
Она застыла у двери с протянутой рукой. Он еще никогда не называл ее по имени.
Он, весь в черном, стоял посреди комнаты, широко расставив ноги, словно ожидая какого-то врага и готовясь сразиться с ним.
— Ты очень утомилась? — Он сделал едва заметное движение рукой. — Я никогда не сплю, пока не село солнце.
Ей стало вдруг весело и спокойно.
— Как, почему же? — Она снова пересекла ковер в обратном направлении и дотронулась до его лба. — Ты занемог? Я слышала, как ты сегодня днем чихал, и очень долго.
— Я не хотел бы, чтобы ты ушла так скоро от меня. Если тебе не очень тяжело быть вместе со мной…
— Тяжело быть вместе с тобой? Значит, мне придется пожертвовать холодным камином и пустыми пыльными покоями только затем, чтобы удовлетворить твои стремления? Да ты тиран, мой муж!
Он обеими руками обхватил ее талию. Она всегда опасалась зеркал и комплиментов, но сейчас на его лице отразилась такая страсть, такое желание, что ей захотелось взглянуть на себя. Неужели она может внушать это жуткое вдохновение мужчине? Сейчас он стал похожим на Грин — голета во время охоты — молчаливая ярость, сдерживаемая сила, мощные потоки желания под маской покоя.
— Ты хочешь быть со мной?
— Да, — ответила она. — Очень.
Она почувствовала, что он крепче прижал ее.
— Тогда скажи, что мне следует делать, чтобы тебе было приятнее.
— Мне все очень приятно, — ответила она неуверенно. Он напрягся.
— Может статься, я не очень нежен или безыскусен, и не умею сделать то, что тебе нравится.
Весь ее опыт общения с мужчинами состоял в том, чтобы отвергать их ухаживания и домогательства. В отношении удовольствий, она знала только кое-что о поцелуях. Кроме этого, она знала только то, что лежала несколько раз под мужем и один раз под ним. Больше ничего она не знала и не умела, так что теперь ее охватил страх — он ждет чего-то большего от нее. По крайней мере, ожидает, что она кое в чем умеет разбираться.
Она
— Ты должен сам узнать, что я люблю.
Он посмотрел на нее сверху. Затем поднял руку и провел пальцем по ее губам. В ее зеленых глазах застыл огонек веселья.
— Тогда я устрою испытания и пробы для тебя, леди. Я изучил ряд трактатов, посвященных вожделению.
Она пробормотала:
— Я думала, что ты ведешь жизнь воздержания и целомудрия, рыцарь-монах.
— Да, вел до сих пор. — Он закрыл глаза. — Но я совсем не воздержан в своих мыслях, да простит меня Бог за это. — Он ближе придвинулся к ней. — Мой духовник часто задавал вопросы, чтобы я мог полнее искупить свои грехи. Поэтому, — он поцеловал ее, и от его губ в нее словно ударила молния желания, — я многое узнал.
Глава 17
Меланта глубоко вздохнула.
— И какие же познания в этом деле ты приобрел, мой ученый муж?
Ей показалось, что он смутился.
— Моя госпожа, это все пустое. Лучше ты расскажи мне о том, как следует мне доставлять тебе удовольствие. Совсем не изощрен я в любовных утехах.
Она провела рукой по мягкому бархату на его груди.
— Я лучше послушаю, чему обучился из книг ты. Для моего удовольствия.
Она сделала легкое движение рукой, расстегнув верхнюю пуговицу его камзола. Он грустно усмехнулся.
— Я знаю, что ты лучше изучила это искусство, чем я.
Она отошла на один шаг. Сейчас в этом полуосвещенном месте он совсем не производил впечатления невинности и целомудрия. Скорее, наоборот, перед нею стоял смелый и решительный мужчина, не более склонный к воздержанию, чем здоровый конь. Он был красив и полон сил и энергии — дышащий страстью мужчина для полнокровной жизни.
— Я всего лишь дитя в этом деле, — легко сказала она. — Ты должен быть моим учителем и господином.
Он продолжал стоять, молча разглядывая ее. Его золотистый ремень блестел на свету. Она подняла бровь.
— Или ты смел и решителен только на войне, а в покоях наедине с дамой труслив и застенчив, мой отважный рыцарь?
Меланта не ожидала, что ее слова окажут на него такое сильное воздействие и что на них последует такой быстрый ответ. Наверное, это от того, что ему уже говорили и раньше подобные вещи. Как бы там ни было, а не успев закончить свою обидную речь, Меланта обнаружила его рядом с собой. Лицо его было хмурое.
— Что ты считаешь?
— Трубы.
— Трубы? — она почти кричала.
Он открыл глаза и осмотрел ее с ног до головы.
— Трубы, двери… Все, что можно считать. — Он сглотнул. — Теперь прошло, мне лучше.
Он снова посмотрел на нее и снова быстро отвел глаза в сторону. Она потянулась к своей измятой рубашке.
— О Боже! Я лучше оденусь, чтобы не расстраивать тебя так.
У него на губах вдруг заиграла улыбка.
— Видеть ваше тело — для меня просто невыносимо… Это такой соблазн. И удовольствие.
Его рука легла на ее руку.
— Нет, госпожа, не надо. Прошу. Это такое счастье.