Госпожа моего сердца
Шрифт:
Меланта поняла, что говорить с ним было совершенно бесполезно, и поэтому оставила все свои усилия укротить его словоохотливое красноречие.
— Хорошо, только говори мне одну правду. Бассинджер даже фыркнул от изумленного негодования.
— Все мои знания точны и отражают истину, ваше величество. Они почерпнуты из чистых родников существования и от таких несомненных зрителей событий, как отец супруга вашего и сэр Гарольд.
— Кто такой сэр Гарольд? Тут в разговор вступил Фулит.
— Рыцарь старого лорда. Сейчас он учитель военных искусств. Живет в дозорной башне. Он немного не в себе —
Меланта с удивлением произнесла:
— Какое, однако, необычное общество. Продолжайте, Уильям Бассинджер.
— Ваше величество, мой долг вам поведать об отце Руадрика. Он был в молодые годы приближен ко двору у благородного короля Англии Эдуарда, да сохранит его Бог. Тот оказался преданным, когда королева-мать неосторожно доверилась гнуснейшему Мортимеру, который так сумел расстроить государство, что все пошло к чертям. Сохранность даже жизни молодого короля внушала опасения. То было общим убеждением, что подлый тот предатель умертвил его отца и короля.
Он сделал паузу, чтобы посмотреть, какое впечатление на Меланту произвели его слова и внимательно ли она его слушала. Меланта кивнула, показывая, что хочет слышать продолжение этой известной ей истории.
— Но Небу в благодаренье, — продолжал Бассинджер речитативом, — король наш славный не был обделен друзьями верными. Одним из них был наш Руадрик из Вулфскара. По предложению и совету лорда Монтегю, он хитрый замысел исполнил…
— Да-да, близ Ноттингема они нашли тайный путь, которым вышли на Мортимера и застали его врасплох. Так, значит, его отец был в отряде короля?
Бассинджер делал видимые усилия, чтобы придти в себя от такого бесцеремонного вмешательства, но через некоторое время оскорбленного молчания он ответил:
— Да, ваше величество. Руадрик из Вулфскара показывал дорогу.
— Ну, я думаю, что если бы это было так, то я бы о нем слышала. Но могу поверить, что он был в отряде. И за эту службу, как я понимаю, его наградили?
— Он стал рыцарем ордена Бани, а его земли были увеличены отсюда до аббатства — на юг, до озер — на восток, побережья на запад и на две мили — на север.
— Известно ли тебе, кому принадлежали эти земли ранее?
— Ваше величество, я не законовед.
— Эти земли отошли в королевскую собственность от одного из Ланкастеров, который не имел наследников, — сказал молодой Уильям. — Но король передал их отцу Руадрика в виде награды.
— А право на строительство укреплений? Эти земли ведь недостаточно богаты для такого замка?
Уильям Бассинджер, наверное, собирался начать повествование еще одного героического предания о заслугах в войне или защите от набегов шотландцев, но Фулит остановил его.
— Здесь в горах есть железная руда. Король дал разрешение на полное использование всех доходов от добычи.
— Железо? — На лице Меланты отразилось крайнее сомнение, и она скептически посмотрела на Фулита. — Уж очень обильными должны быть эти рудники.
Умные глаза «дурачка» внимательно рассматривали ее.
— Там есть и золото, моя госпожа. И серебро, — выдавил, наконец, он из себя.
Меланта некоторое время наблюдала, как в лучике солнечного света, пробившемся в комнату, витает пыль.
— Почему, —
— Это были ужасные времена. Многие из монахов умерли. Никто сюда не приехал.
— Он должен был поехать к ним! — Она взглянула на Бассинджера, так как Фулит в то время должен был быть еще ребенком. — После того, как чума ушла, тебе надо было увезти его отсюда!
— Моя госпожа, я ничего не слышал об этом повелении. Иначе я бы не медлил ни единого дня и не остановился бы ни перед какими преградами. Мне кажется, что сам наш господин узнал об этом только через некоторое время.
— Какое время?
— Я обнаружил среди бумаг завещание отца. Моему лорду Руадрику тогда было пятнадцать лет, — сказал Фулит. — Мы сразу же отправились в аббатство.
— И что же?
Бассинджер сделал извиняющийся жест.
— Там не оказалось дарственной короля на земли отцу моего господина. У них, кажется, случился пожар. Они нас приняли очень неприветливо, моя госпожа. И мы решили оставить это дело.
— Оставить это дело! Даже не поговорив с аббатом?
— Моя госпожа, нас встретили очень неприветливо. И я посоветовал моему господину поскорее уехать оттуда, чтобы не распространять известий о себе, могущих нанести ему вред.
— Да вы просто полудурки! У короля же должна была сохраниться запись о дарственной, если в аббатстве ее и правда потеряли!
— Я не закончил, моя госпожа, — пробормотал Бассинджер. — Мы выполняли волю его отца.
— Моя госпожа, — произнес обеспокоенный Фулит. — Мы пытались. Но мы тогда боялись, что он не сможет доказать своего происхождения.
— Никто не знает его с рождения? Никто из свиты? Из вилланов?
— Только сэр Гарольд, — ответил Уильям Фулит глупым голосом.
— Одного довольно, если это человек достаточно высокого положения.
— Его ум… не совсем в порядке.
— Тогда священник.
— Моя госпожа, он пришел сюда уже после чумы. К нам приходили люди извне первое время, и все нашли здесь у нас радушный прием.
Она нахмурилась.
— Не может же быть, чтобы все, кто его знал, умерли. Как насчет других, которые родились и выросли здесь?
— Вы же видели их, моя госпожа. Они моложе моего господина. Это их родители могли бы дать свидетельство, но они давно умерли. — Он безнадежно пожал плечами.
— Я не законник, моя госпожа, — повторил Бассинджер, — но мне кажется, что если бы нам пришлось тягаться с этим аббатством, то и сотни крестьян, знающих моего господина, не хватило бы. Поэтому я дал совет моему господину. — Он набрал в легкие воздух. — Он прислушался к мудрости и благоразумию моего слова и поступил в полном соответствии с ним. Он отправился в мир завоевывать себе имя, чтобы великие подвиги, которые он совершает, могли бы принести ему заслуженную славу и признание его прав на это поместье. Я взял на себя почетный труд описывать его отважные приключения и героические подвиги. Книга еще не завершена, но я могу уже прочесть из нее для моей госпожи многие повествования. Даст Бог, он скоро докажет, что достоин своих земель. Меланта недоверчиво смотрела на него. Сначала она подумала, что он шутит. Но Бассинджер смотрел на нее совершенно серьезно.