Госпожа попаданка
Шрифт:
— У нас будет немало времени узнать друг друга получше, — шепнула она на ухо расстриге, — если ты и дальше будешь предан мне.
Взгляд полный восхищения был ей ответом и Амали, рассмеявшись, потрепала толстяка по лысеющей макушке.
— Все, теперь иди, — сказала она, — Джеро тебя проводит. В следующий раз мы встретимся, когда я вернусь из Вальдонии — и тогда уже много времени будем проводить вместе.
Крамос молча кивнул, все еще держа чулок во рту. Кланяясь и пятясь задом, он вышел из комнаты, сопровождаемый бесстрастным черным рабом. Амали же, лениво потянувшись, сняла
— Бедный толстячок, — мурлыкнула она, — даже жаль, что тебе придется отправиться вслед за Тускулатом. Ты забавный дурачок, но у таких как ты не может быть места рядом с женщиной будущего императора.
«Готовься сделать шаг — тебе дадут знак!»
— И все же, кто ты такой? — настойчиво спросила Лена. Ханген криво усмехнулся и отхлебнул из кружки с пивом.
— Уверена, что хочешь это знать?
— Редко когда я была так уверена, как сейчас, — процедила Лена, — мне изрядно надоело, что все норовят использовать меня в темную.
Минуло два дня с тех пор как Лена, забрав с алтаря Баала свои вещи, вместе со старыми друзьями и новыми союзниками покинула охваченный хаосом замок Роуле. Взяв все лодки, беглецы спустились в Мерту, по которой они и добрались до храма Агареса. Узнав в наиболее измученном из беглецов барона Ловенвальда, епископ Одальберт отвел Вулреху место в храмовом лазарете, приставив к нему своих лучших целителей. Сам священнослужитель также немало проводил с раненым, также как все еще гостивший в храме Герхарт. Лена не особо вникала в эти разговоры, но предполагала, что речь могла идти о союзе между Вабарией и Ловенвальдом. Когда они уходили, к приятелю заглядывала Кэт, оставляя Лену одну. Попаданка, впрочем, не сильно расстраивалась — в отсутствие подружки она могла, наконец, поговорить по душам с Хангеном.
— Кэт кое-что рассказала о тебе, — продолжала Лена, — даже ей показалось, что для простого воина ты слишком смело разговариваешь с баронским наследником.
— Не такого уж и простого, — пожал плечами Ханген, — мой род, может, и не столь древний, как у Герхарта или Одельберта, но все же дворянский.
— Кэт говорит, что это было смело даже для вассала, — парировала Лена, — и сомневаюсь, что провинциальный дворянчик из вабарской глуши знает все тонкости имперской политики. А еще Кэт рассказала, как ты напустил туман на замок — тоже редкое умение для простого начальника стражи.
— У твоей кошки слишком длинный язык, — поморщился Ханген, — как бы в один прекрасный день ей его не откусить.
— Надеюсь, этого не случится, — мечтательно улыбнулась Лена, — у нее очень умелый язычок, я буду скучать по нему. Так кто ты, Ханген? Ты работаешь на Храм?
— Нет, — покачал головой вабарец, — хотя мы и поддерживаем контакты с Саломеей.
— «Мы» — это кто?
— Имперская тайная канцелярия. В Брокгарте я несколько лет служил в Морской Страже — знаешь, что это такое?
— Да, — кивнула Лена: Кайра как-то упоминала об элитных имперских отрядах — что-то среднее между береговой охраной, разведкой и пограничниками, — несущих службу на мелких островах коими изобиловали воды Брокгарта.
— У Стражи есть секреты, — продолжал Ханген, — насылать туман меня обучили именно там. Ну и, разумеется, имперская Тайная Канцелярия ведет за нами особый надзор. Многим в Морской Страже предлают работать на Канцелярию после окончания службы. Предлагали это и мне — и я, подумав, согласился.
— Хорошо платят?
— И это тоже, — кивнул Ханген, — а еще всегда неплохо иметь покровителя в столице. Ниак Вагнеркейн умеет защитить своих людей.
— А это кто такой?
— Вагнеркейн? Глава Канцелярии, помощник канцлера Оттольфа.
Вот это имя Лене было знакомо — и в Некрарии и в самой империи она не раз слышала, что именно Оттольф, ввиду молодости и неопытности императора, фактически правит Тевманией. Многие именно его и полагали главой Тайной канцелярии, а вот имя, названное Хангеном, попаданка слышала впервые.
— Он не любит бывать на виду, — пояснил Ханген, — вне Канцелярии о нем мало кто что знает. Это по его поручению я вернулся в Вабарию.
— А здешний барон знает, кто ты?
— Думаю, догадывается, как и Герхарт, — пожал плечами Ханген, — многие знают о связях Тайной Канцелярии и Морской Стражи. Кстати, именно поэтому Герхарт, пусть и с неохотой, но прислушался ко мне — опасался, что если откажет наотрез, то Ниак ему это припомнит. Поначалу мне казалось, что служба тут будет скучной: Вабария унылое захолустье, в центре империи. Потом мне объяснили: Ниак все с большим подозрением смотрит на короля Орса, а особенно — на герцога Тускулата.
— Правильно делает, — буркнула Лена, — этот подонок явно что-то затевает.
Она рассказала Хангену при каких обстоятельствах ей приходилось слышать это имя.
— Ниаку будет интересно узнать это, — кивнул стражник, — недаром он стал обновлять свою шпионскую сеть на северных границах Гроскании. Неделю назад мне пришел приказ — встретить барона Ловенвальда и двух девушек с ним. Про барона понятно — Львиный монастырь готовит хороших бойцов, многие из них служат и в армии и в Канцелярии — сам Вулрех тому пример. Его исчезновение стало серьезным ударом по нашей агентуре на юге. Что же до девушек, то мне прислали их описание и приказали оказывать им такое же содействие, как самому барону. Среди прочего, мне сообщили, что у одной из спутниц барона будет нож с Черным Фениксом.
— Поэтому ты его и узнал, — усмехнулась Лена, — и какое дело до меня твоему начальству?
— Мне-то откуда знать? — пожал плечами Ханген, — мое дело маленькое.
Сказать по правде, у Лены был ответ на этот вопрос — она помнила, как Саломея упоминала, что поддерживает отношения с Тайной канцелярией. Однако Хангену, надо полагать, не рассказывали о таких тонкостях.
— Ниак давно знал о том, что барон Кресцент — одно из доверенных лиц Тускулата, — продолжал Ханген, — и все же, мы не ожидали, что он будет действовать так нагло. Поэтому он и успел вас захватить, а мне…