Готамерон. Часть I
Шрифт:
— Вооружена и опасна, — прошептала она с азартом, глядя на рослого спутника.
— Можно подумать, ты единственная крестьянка, которая носит при себе оружие.
— Единственная, кто умеет им пользоваться, — поправила она, достав из-под лежанки короткий узловатый предмет, похожий на сучок. — Другие дальше опушки без парней боятся ходить.
— Правильно делают. Дэш говорил, что две недели назад там гримлак овцу задрал.
Его заинтересовал предмет у нее в руках. Оливер хотел было рассмотреть странную палочку, но она спрятала ее за пояс.
— Это еще что за дрянь?
— Шанти просил достать
— Мог бы просто в лес сходить.
— В долинах вокруг Готфорда таких корней нет. Сукупус растет только в густых лесах.
Они вышли наружу. У входа Оливер подобрал спрятанные в траве копья и передал ей хлыст. В это время из амбара стали доноситься зевки и ворчание. Не сговариваясь, они побежали вдоль поля к сланцевым утесам, серой громадой возвышавшимся на западе. Ферма Годвина стояла на краю срединной долины. От нее по светлым рощам можно было спокойно добраться до постоялого двора Гриффина. Путь занимал примерно четыре часа — это со слов торговцев, которые умели считать. Другая дорога, самая короткая, вела через лес, мимо общинного кладбища, но с тех пор как жену прошлого старосты нашли там мертвой, крестьяне обходили нечистое место стороной.
— Где остальные? — бросила через плечо Анабель, наслаждаясь тающей прохладой. — Надеюсь, они не соскочили, как в прошлый раз?
— На болоте нас встретят. Или мы встретим их возле «Ключника». На пару с тобой я бы туда не полез.
— Я бы и одна справилась, — горделиво отозвалась она. — Не впервой. Пользы от вас, как от крокеров в кувшине с молоком.
— От меня польза есть.
С этими словами плечистый крестьянин бросил копья и грубо схватил ее за талию, прижав к себе. Анабель пришлось остановиться. Руки Оливера скользнули ниже, по заплаткам хлопковых штанов. Хлыст выпал из ослабевших пальцев. Анабель и не думала сопротивляться, прислонившись затылком к его плечу.
— Хорошо. Польза есть, но только от тебя, — промурлыкала она, чувствуя дыхание любимого на шее.
— Два года вместе, а, кажется, что встретились только вчера.
— Еще бы. Со мной скучно не бывает. Ни один городской франт не сравнится с тобой, а меня не затмит ни одна городская девка, даже эта сучка Мэйвис.
— Может она и такая, какой ты ее назвала, но голос у нее просто волшебный, — с притворным восхищением протянул парень.
В ответ она без притворства саданула его локтем в бок, на что Оливер едва не вскрикнул, хватив ртом воздух.
— Если со мной никто не сравнится, то в чем проблема? — вымолвил он, на силу восстановив дыхание. — Нам хорошо вместе. У моих родителей есть дом. Осталось только…
— Повеситься, — закончила Анабель, невольно вспомнив незавершенное дело давно минувших дней.
Вечные страсти Оливера по семье и ребенку действовали ей на нервы. Не желая огорчать парня, она запрокинула голову и поцеловала его в шею. Обычно сын крестьянина сам вел себя как ребенок, когда дело касалось планов на «взрослую жизнь».
— Пожалуйста, не беси меня. Сам знаешь, что бывает, когда ты вспоминаешь братьев наших меньших.
— Дети не животные.
— Они хуже. Хуже этого ублюдка в небесах и его темного братца. Тех двоих я хотя бы не вижу, а эти зверьки постоянно путаются под ногами. —
— Вовсе нет. Зато ты единственная девушка, которая одевается как мужчина, — расхохотался парень, запустив руки ей под джеркин.
Ощутив прикосновение мозолистых ладоней, Анабель завернула ногу так, чтобы носок ее сапога незаметно коснулся щиколотки крестьянина. Не оборачиваясь, она обхватила его талию и наклонилась в бок. Мир вокруг них завертелся, а когда кроны деревьев вновь застыли над головой, она уже сидела сверху, прижав руки Оливера к земле.
— Мастеров по акробатике среди крестьян ты тоже не найдешь, — самодовольно заметила девушка.
— Эй! Я же просил так не делать! Вдруг кто увидит, — с притворным беспокойством произнес тот, и привстал, озираясь по сторонам.
Его волнение показалось ей забавным. Оливер прекрасно знал, что на западном краю долины не было ферм и дорог. На холмах рядом с утесами даже звери не водились. Анабель вернула его в горизонтальное положение тычком ладони в грудь.
— Боишься, что батраки Рольфа прознают о том, что тебя сбила с ног дворовая девка?
— Дождись ночи. Когда я окажусь сверху, бояться будешь ты, — сквозь зубы процедил тот.
Анабель игриво улыбнулась, прижавшись к нему всем телом. В такие моменты Оливер напоминал гордого мальчишку, получившего втык от слабой девчонки. В принципе он и был им, особенно когда спор заходил о неравенстве между мужчиной и женщиной.
— Наемника или солдата ты так легко не свалишь.
— Против них у меня есть оружие посильнее, — просияла она и, взяв руки парня, положила их себе на грудь. Тот сразу успокоился, поглаживая два небольших бугорка под кожаным жилетом.
— Жаль, против мертвецов и зверей эти штуки бессильны. Хотя… Никты и гоблины, говорят, неравнодушны к девчонкам.
— Ага, а еще драконы. Хотя в сказках так ни разу и не объяснили, как они это делают.
Оливер бережно провел руками по ее бедрам. Анабель улыбнулась. Порой ей казалось странным, что парень так сильно к ней привязался. Она совсем не умела готовить, а когда штопала одежду, в пальцы вонзала иголки чаще, чем в ткань. Даже косы раз в две недели ей заплетала Елена. Наверное, любовь и впрямь была слепа.
— Побереги силы, — прошептал Оливер. — Там, куда мы идем, пригодятся твои навыки. Нас слишком мало, а место опасное, особенно без Грога и нашей принцессы.
— Как думаешь, она умерла?
Анабель повернула голову в ту сторону, где находился север. Грога она недолюбливала, как и любого наемника, но Елена была ее лучшей подругой. Вместе они могли делать все, что заблагорассудится. Даже отправить к Ниргалу на рога старого брюзгу Гельдрейха, который заставлял ее работать. Несправедливо, что любовь к молодому воину свела девушку с ума. Анабель не помнила ни дня, в который они хотя бы раз не встретились где-нибудь на полях или на дворе ее отца. С Еленой они были одного возраста, и росли вместе как сестры-близнецы. Они и внешне были похожи, разве что веснушек на лице у дочери Лендлорда хватало на них обоих. Длинные рыжие волосы тоже добавляли сходства, только свои она держала заплетенными, не в пример Елене, любившей, когда вьющиеся локоны струятся по плечам.