Граф М.Т. Лорис-Меликов и его современники
Шрифт:
Реабилитация Толстого, по словам А.И. Деспот-Зеновича, началась так. От Александра II перешло совсем законченное соглашение с римской курией. Когда в один прекрасный день, уже при Игнатьеве, Александру III оставалось только приложить свою подпись, он несколько задумался и предложил Победоносцеву прочитать соглашение и высказать свое мнение. Тот уклонился, сославшись на свою недостаточную осведомленность в этом деле, и кроме того, прибавил, что по званию обер-прокурора он может относиться только отрицательно к каким-нибудь уступкам римской курии. — Но есть человек, который в этом вопросе очень компетентен, он даже издал большую работу о наших отношениях
В скором времени, а именно 25 апреля 1882 г., президент Академии наук гр. Литке по собственному желанию был уволен, и того же числа на его место состоялось назначение гр. Д.А. Толстого. Конечно, по этому случаю он представлялся государю. А 30 мая т. г. был назначен мин. вн. дел и оставался им до самой своей смерти в 1889 г. Работоспособностью Толстой не отличался, к тому же у него было плохое здоровье; иногда он сам заговаривал, что ему следует удалиться на покой, но всегда в таких случаях получал один ответ: «Сохраните за собой лишь общее руководительство, нам важно даже одно ваше имя».
Но не с одним Победоносцевым и его единомышленниками пришлось столкнуться Лорис-Меликову.
— Наш посол в Берлине, — рассказывал Лорис-Меликов, — сообщал, что Бисмарк говорил ему: «Я часто задаю себе вопрос, что бы я стал делать в положении гр. Лорис-Меликова? И должен вам сказать, что ничего другого, кроме того, что он делает, не могу себе представить». А потом, — прибавил Мих. Тар., — из того же Берлина шли советы совсем в другом тоне и, разумеется, сыграли очень крупную роль в повороте, приведшем к 29 апреля.
Аорис-Меликов был на коронации в 1883 г. Существует давний обычай на коронации производить в фельдмаршалы кого-нибудь из наиболее старейших и выдающихся генералов (так при Николае I был произведен Витгенштейн, при Александре II — кн. М.С. Воронцов). Но в 1883 г. таковыми могли быть Аорис-Меликов и Милютин; потому на этот раз производства в фельдмаршалы не было. В 1886 г. с надлежащей помпой был открыт в Петербурге в увековечение войны 77—78 гг. памятник «Славы»; Аорис-Меликов не получил приглашения на эти празднества.
Но лично Александр III всегда относился к нему милостиво; он назначил ему содержание в 26 т. р. и освободил от присутствования в Госуд. Совете, назначил ему из вещей своего покойного отца мундир гродненского гусарского полка (в этом полку Л.-М. начал свою службу) и золотой портсигар. Вдова получила пенсию в 5 т. р., да двум дочерям до их замужества было назначено по 1 т. р.
В Петербурге я видел Лорис-Меликова летом 1887 г. в его последний приезд. Через А.И. Деспота-Зеновича он выразил желание, чтобы я побывал у него, да дал бы ему мой снимок портрета Салтыкова. Я едва узнал Мих. Тар. — до такой степени он имел болезненно изнуренный вид. Уже не было и тени той живости в разговоре, как в Ницце.
— Кто бы мог подумать, — с грустью говорил он, — что реакция зайдет так далеко. Где же то русское общество, которое, казалось, так горячо приветствовало поворот, связанный с моим именем? А теперь, если и вспоминают обо мне, то с презрительной прибавкой: какой-то армяшка Аорис-Меликов.
С годами имя Лорис-Меликова постепенно стало забываться; но все же находились люди, которые
Оригинальное суждение раз довелось мне выслушать от М.М. Стасюлевича: «Тоже вообразили, что они (т. е. Лорис-Меликов, Абаза, Милютин) европейские министры, и вышли в отставку, когда от них никто этого не требовал».
От покойного Н.А. Белоголового я слышал, что незадолго до своей смерти Мих. Тар. сжег очень много из своих бумаг. Этой участи, как я потом узнал, подверглась большая часть его частной переписки. Он оставил запечатанный конверт для передачи государю, что вдовой и было исполнено; так что явившемуся из Парижа чиновнику нашего посольства для наложения печатей на бумаги А.-М. пришлось только констатировать, что никаких бумаг после покойного не осталось.
Голос минувшего. 1914. № 8. С. 91 — 109.
1 Пантелеев Лонгин Федорович (1840—1919). В 1863 г. окончил юридический факультет Петербургского университета. Член общества «Земля и воля» (1862—1863), в 1864 г. арестован, приговорен к каторжным работам на заводах; в 1876 г. получил разрешение жить в столицах. В 1877 г. занялся издательской деятельностью.
2 Лихачев Владимир Иванович (1837—1906) — гласный городской думы Санкт-Петербурга.
3 Заболоцкий-Десятовский Андрей Парфентьевич (1808—1882) — публицист, автор научно-популярных книг, историк, экономист. Главный труд — «Граф П.Д. Киселев и его время: материалы для истории имп. Александра I, Николая I и Александра II (СПб., 1882. Т. 1—4).
4 Баранов Осип Гаврилович — генерал-майор, губернатор Благовещенска-на-Амуре, участник Русско-турецкой войны 1877—1878 гг.
5 Базилевский Виктор Иванович — золотопромышленник; Унковский Алексей Михайлович (1828—1893) — либерал, общественный деятель. С 1857 г. предводитель дворянства Тверской губ., участник подготовки крестьянской реформы 1861 г.; Аносов Н.П. — золотопромышленник.
Боровиковский А.Л. — адвокат, выступал на политических судебных процессах.
6 Деспот-Зенович Александр Иванович (1828—1895) — тобольский генерал-губернатор, впоследствии член совета Министерства внутренних дел.
7 Гогоберидзе Виссарион Левандович, умер в 1878 г.
8 Островский Михаил Николаевич (1827—1901) — в 1871 г. товарищ госуд. контроля, 1872 г. — сенатор. С 1878 г. член Государственного совета. В 1881 — 1893 гг. министр государственных имуществ.