Графиня Сторендж
Шрифт:
— А оказалось, что я лишь сын графа. Мелкая сошка. И ты сразу переключилась на моего папашу? Он же кусок полакомее и пожирнее?
— Как ты смеешь? — шепчу. В глазах стоят слезы.
— К тому-же часто бывает на войне. Только вот незадача…
В этот момент раздаётся громкий хлопок ладони по столу с не менее громким:
— Хватит! — и дальше Марк цедит сквозь зубы: — пошёл вон, щенок.
— Что? — переводит взгляд на отца, — неприятно слышать правду?
— Я сказал, пошёл вон, — уже более спокойно, — когда остынешь, приходи, поговорим. Я всегда открыт к диалогу.
— Ты всегда так
— Не попробовав, не узнаешь, — произносит тихо Марк и, обращаясь к сыну, уже громче: — может, стоило хоть раз попробовать? Хотя бы начать. Без лишних обвинений и угроз. Хоть раз послушать мнение другой стороны.
— Послушать о том, как ты убивал мою мать? — Вертен срывается на крик, — Об этом ты хочешь поговорить? Да?! Вы оба стоите друг друга, — последнюю фразу он словно выплевывает в нас. Резко разворачивается и стремительно покидает кабинет. Эхо его звонких торопливых шагов по коридору ещё долго раздается в ушах.
Я ошеломленно подхожу к креслу, где только что сидел Вертен, и опускаюсь в него. Смотрю на мужа.
— Черт, — ругается Марк, ударяя кулаком по столу. Потом ставит локти на стол и запускает руки в волосы. Сидит так с минуту. После поднимает голову и смотрит на меня.
— Мне, наверное, по заслугам всё это? — спрашивает тихо.
— Ты о чем? — хриплю. Мой голос не хочет меня слушаться.
— Знаю, что совсем не уделял ему время. То молодость, то сомнения, то война. Видимо, я заслужил. Да, — сделав паузу, вздыхает, — всё это я заслужил.
Кладёт голову на кулак и задумчиво смотрит в сторону.
— Ты не пробовал с ним наладить отношения? Ну, то есть поговорить по-другому? Не отстранённо, как сейчас, а попробовать донести свою версию, более заинтересованно. Мне кажется, твоё равнодушие его ещё больше отдаляет и злит, — знаю, звучит по идиотски, причём я совершенно не опытна в отношениях отцов и детей, но мало ли?
— А что по-твоему я делал? — удивлённо, — я пытался. Раньше. Он меня не слышит. Совершенно.
— Этим вы похожи, — горько усмехаюсь.
— Что ему доказывать, когда он весь на эмоциях? Как сегодня. У него есть свое видение ситуации. На Вертена имеет огромное влияние его бабка. А она меня мягко говоря не долюбливает. Хотя и я поздно начал пытаться. Похоже очень поздно. Он уже уверовал всем доводам своей бабки. Да и моё прежнее поведение этому лишь поспособствовало.
Марк замолкает и опять устремляет взгляд в одну точку.
— Расскажи, что тебя тревожит, — решаюсь прервать тишину, — Иногда, когда с кем-то делишься, становится легче.
Была не была.
— Закрой дверь, — слышу короткое в ответ.
Моё сердце пропускает удар. Наш разговор закончился. Меня опять выдворяют из кабинета. Медленно поднимаюсь, бреду до двери, прикрываю ее изнутри и остаюсь стоять возле порога. Смотрю на свои влажные ладошки.
— Она вбежала в этот кабинет, как сейчас Вертен, — неожиданно начинает Марк, заставляя меня вздрогнуть. Он снова погружается в свои мысли и воспоминания, — громко хлопнув дверью, вся пунцовая от ярости. В этом сын с матерью очень похожи, — горько усмехается. Я тихо, боясь спугнуть прорвавшийся поток воспоминаний, возвращаюсь в кресло.
Глава 20
18
Королевство Картелия.
Графство Сторендж. Замок графа Маркуса Оушен Сторенджа.
"— Это ты! Ты во всём виноват! Ты сломал мне всю жизнь! — кричала Марго, влетая в кабинет и тыча в бешенстве в меня пальцем. Я сидел как сейчас за письменным столом и занимался делами. В то время я только начал вкладывать деньги в предприятия, поэтому вникать во все нюансы занимало слишком много времени. Марго была на седьмом месяце беременности. В последнее время у неё всё чаще колебалось настроение, случались истерики, поэтому эту я тоже списал на её особое положение. Я чувствовал себя виноватым в том, что мало времени уделяю жене. Морально разрывался между делами и ей. Подумывал уже бросить эту прибыльную компанию.
— Давай сначала ты присядешь, — начал было я, но она меня резко оборвала:
— К чёрту! Я надеюсь, ты когда-нибудь захлебнешься своей жадностью и моими деньгами! — продолжала неиствовать она, — ну что тебе стоило вложиться в это дело? Ну что!
Я начал припоминать… Она неоднократно предлагала мне вложиться в одно заведомо провальное предприятие. Пусть у меня тогда и не был ещё наметан глаз, но даже я видел всю его абсурдность. Я попытался ей это объяснить. Но Марго с завидной настойчивостью предлагала последовать совету её хорошего приятеля. Якобы он знал в этом толк. Я спросил совета у нескольких человек, включая её отца. К нему она тоже обращалась, но тесть ей отказал. Они все были солидарны со мной. Я пытался Маргарите втолковать это. Но она лишь предложила вложить туда её приданое, если мне жаль своих денег. Я снова отказал, дабы это не разумно. После моего категоричного отказа, осознал я это гораздо позже, она стала крайне нервной и раздражительной. А потом случилось, то что случилось.
— Ты про дело Мальтовых? Оно прогорело, как я тебе и говорил, — я не понимал, что её вывело из себя. Провал был громким и с треском. Многие наивные инвесторы лишились немалых денег. На её месте радоваться надо было.
— Да хоть сотни раз и вместе с тобой! — Маргарита металась по кабинету, я растерянно стоял и смотрел. Честно, я не знал, как реагировать на женские истерики, да и сейчас ничего не изменилось.
— Всё из-за тебя! — устав метаться, она села в кресло и заскулила. Я направился к ней, желая обнять и успокоить. Но следующие её слова меня остановили.
— Он отказался от меня… из-за тебя, — продолжала всхлипывать Марго, — теперь мы не сможем… уехать. Он сказал… что у него нет денег… что у нас нет денег… он не может меня взять с собой.
Куда она собралась ехать и с кем?
— Кто он? — на тот момент я ей ещё верил. Я верил, что между нами были глубокие чувства, а не тонкий расчёт. Я был наивным в свои восемнадцать.
— Садхан, — она подняла на меня заплаканное лицо, — владелец судна. Мы познакомились с ним, когда он останавливался у отца по делам, — лицо её прояснилось и приняло мечтательное выражение, — Такой красивый, галантный, с харизмой. Мы влюбились в друг друга с первого взгляда, понимашь? А ты думал, что я вышла за тебя по Великой любви? Ха-ха."