Грань креста (дилогия)

Карпенко Александр

Что ж, естественно. Быстрее всех сориентировались в обстановке и приняли меры к тому, чтобы уцелеть, те, кому не привыкать воевать. Рат удовлетворённо пискнула:

— Ага. Вот и приятная компания для обеда. Шура! Всю икру не бери — отложи половину во что-нибудь.

Коллеги радостно встретили наше появление.

— Ха, а мы тут только что обсуждали, что такой коньяк, — мадам Натали помахала фигурной бутылкой, — с котлетами, яйцами да сырыми сосисками употреблять — сплошная профанация. Теперь вопрос снят.

Ольгерт

уже подбрасывал в широких ладонях моего доктора, целуя её в крошечный носик и сетуя, что, не рассчитывая на встречу, не припас пивка.

Джонс, согнув голыми руками здоровенный шуруп, вкручивал его вместо штопора в пробку благородного напитка.

Рой, отложив бинокль, легко сбежал с холма.

— Тупорыло ищут. Если там и впрямь взрывное устройство, окажется навряд ли найдут. Кого по три раза трясут, а кого — совсем не досматривали. Хоть бы номера записывали. Только нет там ничего.

— Почему так уверен?

— Серьёзные люди заранее не звонят — когда жахнет, тогда и берут на себя ответственность. А уж если почему-то необходимо оповестить о взрыве заранее — то не за полдня же! Нельзя давать время на поиски — азбука террориста. Опять же — где заявление о целях акции, где требования? Чем с собаками бегать, лучше б опросили бригады — не было ли конфликтов на вызовах. Может, обиделся кто и решил чуток жизнь отравить. Не на вас ли, господа психиатры? Слышал я, у вас понятия о медицинской этике весьма любопытные.

Компания принялась дружно возражать и оскорбляться, кто-то выкрикнул:

— Что ж ты, деликатный наш, тут хоронишься, коли считаешь, что розыгрыш? Иль жмёт всё-таки?

Рой ответил, словно не слыша издёвки в голосе, вполне серьёзно:

— Ну, во-первых, один шанс из тысячи всё же существует, и пренебрегать им нельзя. Тот же псих ваш, к примеру, сдуру не только что за год позвонит плакаты о взрыве поразвесит. Вы бы всё-таки проверили свои автомобильчики, а? Во-вторых… Это, скажем так, мои проблемы. Не хочется мне что-то к себе в машину полицию пускать. Им там не всё видеть надо, а прятать лениво.

— Тоже мне, секретный агент, — пробормотал Хосе, на всякий случай заглядывая под днище фургона своей бригады, — великие тайны скрывает…

— Невелики, да есть. — И, повернувшись ко мне. Рой выразительно подмигнул.

До меня дошло. Да у него ж взрывчатка в машине! Да, десантничек зря словами не бросается. У него, похоже, уже давно всё готово к осуществлению его безумного самоубийственного плана.

Я, глядя Рою в глаза, медленно покачал головой. Тот в ответ пожал плечами — твоё дело, мол, и тихо добавил:

— Тебя с ответом не торопят.

Пришлось отвернуться и сделать вид, что смакую коньяк. Неплох напиток, хоть и далеко ему до того, что довелось попробовать раз в грязной придорожной таверне на задворках этого мира. Мне

вдруг остро захотелось заглянуть туда как-нибудь ещё.

Нет, всё-таки я очень люблю вкусно поесть. Дома, бывало, и сам к плите встать не брезговал, к удовольствию супруги и детей. Дома… Хороший стол, бутылочка доброго винца, неспешный приятный разговор… Не на мине сидючи, бренди холодной котлетой заедать!

Всё, что можно, выпили и съели. Вдоволь посудачили о больных, насплетничались о коллегах и начальстве. Начал было кто-то:

— Вот, помню, там, у нас…

На него хором цыкнули:

— Не порть отдых!

Шофёрам — тем проще. Старый раздолбанный автомобиль — тема для бесед неисчерпаемая. От их оживлённой кучки то и дело слышится:

— Крестовина… трамблёр… со старого «форда» снять… продувай не продувай…

До чего у них жизнь интересная!

Бросил куртку на траву, пристроил свёрнутые брезентовые носилки вместо подушки, объявляю:

— Как взорвётесь — разбудите.

— Не укладывайся, Шура, не укладывайся, — затеребила меня Люси, похоже, там процесс близок к завершению.

Взял у Роя бинокль, выглянул, любуюсь.

Полиция уже, убрав оцепление, расходится по автомобилям, сопровождаемая рыком и клубами дыма, извергающимися из пасти дракончика Зинки, недовольной тем, что ей приходится сидеть прикованной цепью к ограде. Кому-то она-таки изловчилась порвать брюки, внеся в общий шум свою лепту в виде отборной брани, каковой её долго поливал перепуганный полисмен.

Нарисовалась во дворе старший диспетчер Лизавета с огромной стопой бумажных четвертушек в когтистых лапах и, грациозно помахивая хвостом, отправилась обходить ряды машин «Скорой помощи», распределяя работу по бригадам. За ней поспешала Руфь с журналом приёма вызовов, помечая, кому и во сколько они переданы.

— Ну что, пора и нам к базе?

— Обожди, покуда Лиза закончит. Сильно трудиться рвёшься?

— Нашу работу за нас никто не сделает.

— Мы ж тут не всем составом. Значит, кто-то там, в куче, застрял. Вот пусть и едут. Как это? Кто не спрятался — не моя вина. Лишь бы линейным помогать не сунули.

Во всём, что касается грамотной организации несения службы, суждения моей начальницы, как всегда, логичны до идеальности.

К моменту тушения второго окурка суета вокруг базы улеглась, испаханная сотнями колёс окружающая территория очистилась. Пара десятков счастливцев, на которых не хватило работы, гуськом потянулись в двери станции, а их машины — в гараж.

— Вот теперь и нам можно. По коням, ребята!

Сытый, приятно захмелевший, отдохнувший, зашёл я в тепло помещения. В ординаторской наше верхнее начальство улаживало последние формальности с полицейскими чинами. Диспетчеры уже раскрыли яркие томики дамских романов.