Гражданский корпус
Шрифт:
Капитаны переглядываются, тихо обсуждают что-то между собой, пока самый старый, убеленный сединой, не отодвигает большую кружку, заставляя остальных притихнуть и обратить на него внимание.
– Дорогая, все эти игры в повстанцев – это, конечно, занимательно. Что касается нас, то мы в стороне от большой драки. Меня, черт побери, другой вопрос интересует – где Гордон? Почему мы разговариваем с тобой?
Мысленно “благодарю” Гордона. “Корабли будут в твоем распоряжении, Вероника” – сказал он мне. Сейчас я в этом не уверена.
– Со мной вы разговариваете потому, – отвечаю я,
Останавливаюсь, чтобы перевести дыхание. Никто больше не желает мне ответить, спросить что-то, и даже убеленный сединой возвращает отодвинутую кружку на место.
– Джентльмены! У меня к вам деловое предложение, от которого вы вправе отказаться. Предложение не заработать большие капиталы, но сохранить мир таким, каким мы его знаем, таким, какой он нам нравится.
Они молчат и в их молчании ясно слышен вопрос – "зачем нам это нужно?"
– Ведь если мы будем сидеть в кустах, то железноголовые изменят мир под себя. Это я вам обещаю!
Поднимаю свою кружку, делаю несколько больших глотков. Между капитанами снова начинается обмен мнениями и я не пытаюсь встревать, что-то объяснять, навязывать. Пусть разбираются.
Через несколько минут гомон стихает.
– Хорошо, – ко мне обращается один из тех, кто уже не молод, но еще не слишком стар, лицо которого темно от загара и обильно “украшено” шрамами, – Это веский повод для того, чтобы оторвать задницу от поверхности родной планеты или станции. Но скажи мне, Вероника, что именно ты собираешься предпринять? Зачем мы тебе нужны? Что вообще можно сделать с пятнадцатью кораблями против всего эйнерского флота?
Вот и добрались до самого важного! Теперь нельзя ошибиться. Я поворачиваюсь к Хэлгу, сидящему рядом со мной, вижу в его глазах тот же вопрос, который мне только что задали. Ему-то ответ точно не понравится…
Чтобы объяснить капитанам свой замысел, я вынуждена начать с самого начала, пересказать всю свою историю, растолковать им суть многих явлений, в том числе и мою способность подключаться к эйнерским разговорам.
– Структура их общества очень сложная, она постоянно меняется, дополняясь новыми элементами. Но я, как программист-недоучка, понимаю ее все лучше и лучше. И сейчас, даже еще не зная всех их тайн, могу с уверенностью сказать, что корень зла находится на одной планете. Сами эйнеры называют ее Некрополь. Именно оттуда тянутся все нити, управляющие их цивилизацией. Я думаю, что как только они установят свою власть во всех обитаемых уголках галактики, они перенесут многие узлы управления, распространят их на другие звездные системы. Как только это будет сделано, мы потеряем, возможно, единственный шанс покончить с ними.
– Ты что же, предлагаешь
– Да, – спокойно отвечаю я ему и смех замолкает, – Пройдем к Некрополю и уничтожим те объекты, на которые я укажу. Потому что я знаю, как это сделать. Они примут нас за своих.
* * *
– Так я и думал! Ты просто чокнутая! – Хэлг ходит по комнате, обхватив голову руками, – Ну какой Некрополь?! Чем ты соображаешь вообще? Откуда такие безумные идеи, Вероника?
Я сижу на единственной в комнате широкой кровати, которую нам пришлось делить прошлой, и, наверное, придется делить еще и этой ночью. Кусаю нижнюю губу, уставившись в пол. Мне и самой нелегко. Я совсем не уверена, что у меня получится так, как задумано. Сомнения терзают душу и очень хочется, чтобы кто-нибудь поддержал. Но Хэлг этого не замечает и я даю ему возможность выговориться. Пускай. Он один из тех людей, которых мне не хочется терять.
– Пойдем, покатаемся на лыжах? Я видела, у Гарсевана внизу есть несколько пар.
– Чего? – он хлопает глазами, не понимая, о чем я говорю, – Лыжи? Но я… Не умею. Вероника, не соскакивай с темы!
– Я и не соскакиваю, – примирительно поднимаю руки вверх, – Нацепим лыжи, пойдем кататься. По пути договоришь. А то мне надоело сидеть в комнате, да и когда еще предоставится такая возможность.
Последние слова дают ему понять, что все решено. Он может объяснять, протестовать, уговаривать, но я знаю, что ближайшие недели, а может и месяцы, мы проведем на борту корабля. Хэлг будто перегорает, мгновенно и окончательно, смирившись с тем, что будет так, как я сказала.
– Хорошо. Пойдем, покатаемся на лыжах.
За городом раскинулись фермерские поля, но сейчас они занесены снегом и можно беспрепятственно прокладывать лыжню по целине. Небольшие холмы позволяют иногда скатиться с горки, но потом снова приходится подниматься и я смеюсь над тем, как мой пилот, чертыхаясь, учится ходить “елочкой”.
Взобравшись на очередную вершину, мы стоим, выдыхая белые облачка пара.
– Как много прекрасных мест, которые мы можем потерять! – я поворачиваюсь к Хэлгу, смотрю ему в глаза, – Мы не должны сдаваться. Пока есть хоть какой-то шанс, пусть даже самый маленький… Не должны!
Он кивает головой.
– Конечно. Но мне почему-то кажется, что я все меньше и меньше тебя понимаю. Ты постоянно что-то умалчиваешь, недоговариваешь. Мы будто отстраняемся друг от друга. Нет, ты не подумай! Я ни на что и не рассчитываю, и тот случай, в башне Саленоса…
Закрываю ему рот холодной ладонью.
– Не оправдывайся. В башне было спонтанное желание, ты в этом не виноват. А сейчас я не отстраняюсь и ничего не скрываю. Но некоторые свои мысли, поступки мне сложно объяснить даже самой себе. Я лишь знаю, что нужно делать так, а не иначе. И как только понимаю причину, сразу тебе рассказываю.