Грехи негодяя
Шрифт:
А он проворчал:
– Если так и дальше пойдет, то мы точно не доберемся до простыней.
Поскольку они находились совсем рядом с домом Кати, он подхватил Оливию на руки и оставшееся расстояние преодолел бегом.
– До того как нас задумала уничтожить группа безумных русских революционеров, я был слишком занят, чтобы обратить внимание на твою походку.
Ему нравилось, как она смеется.
Он подсадил, точнее – забросил ее в окно, так что она едва не упала.
– Ох, прости…
Но
– Учишься произносить новое для тебя слово?
Он ухмыльнулся:
– Да. Знаешь, чувство очень странное…
Они, задыхаясь, взбежали вверх по лестнице и остановились перед дверью спальни.
Как же ему все это нравилось! И как он только мог думать, что сможет жить без нее.
Клейтон распахнул дверь, и они вошли.
– Я хотела тебя каждый день с того момента, как мы снова встретились, – сообщила Оливия и принялась расстегивать на нем пуговицы.
Он снял с любимой женщины шапку и проговорил:
– Полагаю, на протяжении последних нескольких недель все же были моменты, когда это твое утверждение не являлось правдой.
Оливия рассмеялась:
– Всегда такой точный, такой скрупулезный… Но нет, ошибаешься. Таких моментов не было.
– А когда я, словно призрак из преисподней, явился на твою фабрику и стал угрожать?
– Я и тогда мечтала целовать тебя до тех пор, пока не увижу мальчишку, которого любила.
Клейтон задрожал – ее руки уже добрались до его рубашки.
– Ты все еще надеешься его найти?
Стараниями Оливии некоторые черты этого мальчишки действительно возродились. Но далеко не все. Ему никогда не стать прежним. Слишком многое с ним произошло.
– Вовсе нет. – Она покачала головой. – Теперь я мечтаю целовать тебя до тех пор, пока не узнаю мужчину, которым стал тот мальчишка.
Клейтон судорожно сглотнул.
– Что именно тебе хотелось бы узнать?
Ее губы растянулись в улыбке.
– Хороший вопрос. Во-первых, мне очень хочется узнать, как быстро ты умеешь расстегивать пуговицы на платье.
– Неужели?
– Да, представь себе. – Оливия повернулась к нему спиной.
– Что ж, попытаюсь. – Сначала Клейтон хотел впечатлить ее скоростью, но потом обнаружил, что не может противиться желанию поцеловать грациозно изогнутую шею и плечи. Сообразив, что «впечатлить» не получается, он проворчал: – Извини, что так медленно…
– Ничего страшного. Пожалуй, я когда-нибудь дам тебе еще один шанс. – Оливия переступила через платье, упавшее к ее ногам, и, повернувшись, шагнула к Клейтону.
Он стал целовать ее глаза, щеки, губы…
– Я представляла, как ты отреагируешь, увидев меня голой. – Она чуть отступила и посмотрела ему прямо в глаза. Рядом с платьем на полу оказались
Он уже подходил, но Оливия, упершись ладонью ему в грудь, остановила его.
– Ты спрашивал, что именно я представляла в своих фантазиях? Вот что. – Она сбросила сорочку.
Клейтон не мог бы сказать, как назывался звук, который он издал, – стон или рык. Вероятно, некую смесь того и другого, ибо обнаженная Оливия была самим совершенством. Дерзко вздернутый подбородок. Вызов в глазах. Шелковистые волосы, упавшие на грудь.
Неудивительно, что он никогда не испытывал сильных чувств к другим женщинам. Подсознательно он всегда сравнивал их с ней.
– Это все, что ты представляла? – с трудом выговорил он.
Она потянулась к нему и потерлась сосками о его грудь.
– Нет, что ты?… Это только начало.
– Иными словами, ты думаешь, что свечи и шелковые простыни – жалкая замена фантазии? – Клейтон расстегнул на себе рубашку, обнажив бугристые мускулы.
И Оливия не смогла устоять – провела пальцем по его мускулистой груди.
– О нет, вовсе не жалкая. Очень даже милая замена.
Клейтон дрожащей рукой обхватил ее за талию и привлек к себе.
– Милая, я думал, ты захочешь, чтобы за тобой ухаживали.
– Возможно. Когда-нибудь. Но сейчас я хочу, чтобы ты бросил меня вон на ту кровать. Или если ты считаешь, что так далеко мы не дойдем… Хм… пол тоже представляется мне неплохим вариантом.
Он впился в ее губы страстным поцелуем, и Оливия крепко обняла его за шею, – чтобы он не вздумал отстраниться.
– Голосую за пол, – проговорила она минуту спустя. – Сейчас же, немедленно!
Клейтон тотчас подхватил ее на руки.
– Если я должен тебя куда-то бросить, то пусть это будет кровать. Об пол можно удариться.
Его точность и педантичность может свести с ума! Оливия не успела ничего сообразить, как рухнула на кровать.
– Разве я не говорила, что в моих фантазиях ты был без штанов?
Он в мгновение ока избавился от остатков одежды и замер у края кровати. Она взглянула на него и мысленно воскликнула: «О небо!»
Даже в самых безудержных фантазиях Оливия не представляла себе ничего подобного. Она подалась к этому мужчине, не в силах думать ни о чем, кроме него. Ей было необходимо потрогать его фаллос, ощутить твердость мускулов, мягкость кожи. Медленно, очень медленно, она провела пальцем по его восставшей плоти и пробормотала: