Греховный поцелуй
Шрифт:
Тишина разлетелась от раздавшегося звука гонга. Леди Хедерингтон поспешила оправить юбки:
– Пора ужинать. Мы присоединимся к остальным?
Лайонкрофт вздрогнул, будто вспомнил, что не один. Выражение его глаз было яростным, болезненным, отчаянным.
Решив, что ей гораздо важнее он, чем его сестра и ее надзор, Эванджелина протянула руку и нежно, хоть и робко, дотронулась кончиками пальцев до его руки:
– Гэвин…
Он вскочил на ноги:
– Прошу прощения.
Через несколько секунд он прошагал через комнату, вышел и скрылся.
Глава 22
Мистер Тисдейл, с трудом одолев первое блюдо, начал клевать носом. Эванджелина не могла понять, как он мог спать под аккомпанемент лающего кашля Бенедикта Радерфорда и пьяных разглагольствований Эдмунда Радерфорда. И она, и Франсина не поднимали глаз от своих тарелок, чтобы не поощрять Эдмунда, желавшего знать их мнение о том, которая из горничных западного крыла самая хорошенькая.
– Та служанка с рыжей гривой, что направилась в гостевые спальни вечером после танцев, – говорил он, неотрывно глядя на Бенедикта налитыми кровью глазами, – возможно, и горничная, но не девица. Я прав? Похоже, ей частенько приходится задирать и оправлять юбки.
– Не знаю, – пробормотал Бенедикт. – Не обсудить ли нам что-нибудь другое?
– Эти веснушки, – продолжал Эдмунд, будто не слышал замечания, – я бы сказал… и они милы. А когда я говорю «милы», это означает, что через пять минут мы…
Вилка Франсины звякнула, опускаясь на ее нетронутую тарелку.
– Право, Эдмунд, ведь в комнате леди.
Он, ничуть не смущенный, ухмыльнулся, глядя на нее:
– Леди слишком жеманны. Потому-то я и обращаю внимание на служанок.
– Я не заметил никаких горничных, – сказал Бенедикт умиротворяюще, будто надеялся таким образом покончить с этой темой, пока его жена не ткнула вилкой в его кузена. – Я не бродил по коридорам после танцев.
Эванджелина положила свои приборы на тарелку.
– Бродили, – выговорила она медленно, вспоминая ту ночь.
Вскоре после того как прекратился стук трости мистера Тисдейла, она услышала…
– Я слышала ваш кашель. Я слышала в коридоре ваш кашель.
– Конечно, ты там бродил, – послышалось пьяное неразборчивое бормотание Эдмунда. – Он так кашляет, что я всякий раз удивляюсь, как картины не падают со стен от сотрясения. А если он бродил по коридорам, то меня удивляет, как он не встретил ту горничную с такими пухлыми…
– Если и так, – резко возразил Бенедикт, – то я ее не заметил. Да и к чему мне ее замечать? Я женат.
Эдмунд пожал плечами:
– Не вижу тут связи. А ты, Франсина? Будь я женат, я бы нанимал горничных по
– А что вы заметили? – перебила его Эванджелина, поднимая глаза на Бенедикта.
– Что?
– Вы сказали, что не заметили никаких горничных. Значит, заметили что-то другое. Что-то, что скрываете от нас, или солгали о своем местонахождении. Что-то тайное.
Франсина оттолкнула свою тарелку:
– У тебя есть тайны от меня, дорогой?
Бенедикт не ответил.
– После танцев вы с Хедерингтоном повздорили, – догадалась Эванджелина. Возможно, ей все-таки удастся разоблачить убийцу до того, как она покинет Блэкберри-Мэнор. – Вы пошли в его комнату, поссорились с ним и убили его. А потом свалили свое преступление на мистера Лайонкрофта.
– Я не делал ничего подобного, – огрызнулся Бенедикт, – Он уже был мертв, когда я вошел туда. Он…
Бенедикт побледнел, будто его собственные слова потрясли его.
– Он был мертв, когда вы туда вошли? – повторила Эванджелина, возвысив голос. – И вы не подняли шума?
– Чтобы меня сочли убийцей?
Франсина отшатнулась от мужа:
– Что ты делал в его спальне?
– Я пошел ругаться с ним, – признался Бенедикт, помедлив с минуту. – Но, как я уже сказал, этого не случилось.
Эдмунд поболтал вино в своем бокале:
– А из-за чего ты хотел с ним ругаться?
Бенедикт поколебался, потом повернулся к жене:
– Я не хотел, чтобы ты знала, но у нас серьезные финансовые затруднения.
Ее грубо накрашенные веки затрепетали.
– Вот как?
Он кивнул с мрачным видом:
– Хедерингтон выделял мне средства с момента, как получил титул, а в этом месяце прекратил выплаты. Он сказал, что навсегда.
Бенедикт кашлянул, прижав ко рту сгиб локтя.
– В этом году наше поместье не дало дохода. И нам были необходимы эти деньги. Он отказал мне. Как раз в то самое утро… Он рассмеялся, когда я снова обратился к нему за деньгами. Покачал головой и посмеялся… Надо мной, своим братом!
Эванджелина во все глаза смотрела на него через стол:
– Так вы поэтому отправились к нему той ночью? Что бы от этого изменилось?
– Я бы повел себя иначе. Я… я собирался заставить его.
Франсина широко раскрыла глаза:
? Как?
Бенедикт поморщился:
– Я взял с собой пистолет, несмотря на то, что не собирался его убивать. Просто хотел показать ему, что дело серьезное. Что теперь не время миндальничать. А когда увидел его там, не знал, что делать. На минуту я замер, потом сбежал. Я не мог позвать на помощь, стоя там с пистолетом в руке. Кто бы поверил, что это не я его прикончил?