Грешница в шелках
Шрифт:
Забрав наконец-то у Джонатана платья, Селия поспешно уложила их обратно в сундук. Потом, стараясь не замечать мужчины, по-прежнему сидевшего с ней рядом, окинула взглядом комнату, как бы высматривая что-то. Но она ничего перед собой не видела. И ни о чем не могла думать – только о том, как Джонатан сейчас прикоснется к ней, затем снова поцелует и…
«Какие опрометчивые мысли. И ужасно глупые», – одернула себя Селия. Действительно, ей давно уже следовало понять, что этот мужчина – не для нее. То есть она, конечно, могла бы… И он, возможно, не отказался
Да, она все прекрасно понимала, но ее тело… оно реагировало по-своему – возникали ощущения, о которых ей когда-то говорила мать, причем ощущения эти были очень даже приятные.
Селия, помотала головой, пытаясь отделаться от навязчивых мыслей и образов.
– Полагаю, я должна сообщить судебному исполнителю об этих вещах… как вы считаете? Вон тот ковер – очень ценный. А в одном из сундуков довольно дорогие наряды матери.
Джонатан пожал плечами:
– Отправьте кредиторам ковер, если почувствуете себя виноватой. Что же касается всего остального, то мне кажется, одежда, которая давно уже вышла из моды, не представляет особой ценности. А ваши собственные вещи должны оставаться у вас, ведь они не относятся к наследству.
– Интересно, почему они здесь? – пробормотала Селия. – Мне казалось, они должны были находиться в другом доме.
– Возможно, ваша мать таким образом хотела сохранить то, что считала наиболее ценным для вас. Видимо, она боялась, что судебный исполнитель попытается и на эти вещи наложить лапу. Но если он не знает, что она время от времени жила здесь, то ему и в голову не придет переписывать то, что хранится в этом доме.
А может быть, мистер Олбрайтон прав? Может, мать действительно хотела оставить ей в наследство что-то еще, кроме своей репутации и «особого образования»?
– Думаю, мне следует сделать собственную опись, – сказала Селия. – Но здесь не очень-то удобно этим заниматься. Пожалуй, я перетащу эти сундуки к себе в комнату и просмотрю все еще раз в свободное время.
Джонатан выпрямился и, закрыв сундук, с усмешкой проговорил:
– Как же вы их перетащите? Они слишком тяжелы для вас. Позвольте я помогу.
Он последовал за девушкой в ее комнату и поставил там первый сундук. Потом вдруг спросил:
– Может быть, вы начнете осматривать их по очереди? А если в комнате окажутся сразу все три, то вам негде будет здесь повернуться. Тесновато у вас тут…
Спальня и впрямь была невелика, и Селия, кивнув, ответила:
– Да, вы правы. Так будет лучше. Благодарю вас.
Окинув взглядом комнату, Джонатан пробормотал:
– Если честно, то я немного удивлен. Не ожидал такого от вашей матушки. – Он указал на белые кисейные шторы и такое же белое покрывало на кровати.
Селия невольно рассмеялась.
– А вы думали, что здесь все в красном шелке или атласе? Вы так думали только из-за того, что моя мать…
– Нет-нет, – поспешно перебил Джонатан. – Разумеется, я этого не думал. Но мне казалось, что здесь должен
Селия провела ладонью по покрывалу.
– А мне такая простота очень нравится. К тому же она успокаивает – отчасти потому, что никак не характеризует вкусы человека. Кроме того, очень практично, что бы вы ни думали. Такую ткань легко выстирать, ну… как мужскую рубашку.
Джонатан снова осмотрелся. Потом, пристально взглянув на девушку, спросил:
– Неужели вы думаете, что сейчас эта комната ничего не говорит о ее обитательнице, мисс Пеннифолд? Поверьте, вы очень ошибаетесь. Эта комната весьма красноречиво рассказывает о женщине, которая живет здесь.
Селия вопросительно посмотрела на собеседника. Как понимать это его высказывание? Судя по его взгляду, это был комплимент.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Потом Селия вдруг спросила:
– Вы сейчас думаете о том, не поцеловать ли меня снова?
– Вы хотите, чтобы я снова поцеловал вас?
– Конечно, нет.
– Почему «конечно»? Уж не хотите ли вы сказать, что не получили от поцелуя удовольствия? А я-то думал, что вы одна из тех редких женщин, которые в таких случаях не лгут.
Селия в смущении отвела глаза. Конечно же, он был прав – она наслаждалась тем поцелуем, и сейчас ей очень хотелось, чтобы он опять ее поцеловал.
Снова посмотрев на Джонатана, она пробормотала:
– Вы не поняли… Я просто имела в виду… что не жду другого поцелуя.
Джонатан тихо рассмеялся.
– И все-таки я не совсем вас понимаю, мисс Пеннифолд. Допустим, вы получили удовольствие от того поцелуя. Но вы не хотите, чтобы я снова поцеловал вас.
– Ну, видите ли, я… Я не уверена, что хочу этого, – призналась Селия. – К сожалению, не уверена. Но тот поцелуй был очень приятный.
– Что ж, если не уверены, то я вас не поцелую, – заявил Джонатан.
Селия пожала плечами. Ей хотелось казаться искушенной женщиной, а не глупой девчонкой, хотя именно таковой она сейчас себя чувствовала.
– Как пожелаете, мистер Олбрайтон. Один поцелуй или два – какая разница?
Тут Джонатан вдруг протянул к ней руку и коснулся ладонью ее щеки – как и тогда в саду. И тотчас же Селию охватил сладостный трепет, а по телу прокатилась горячая волна. Вероятно, то же самое происходило и с Джонатаном – Селия видела желание, полыхавшее в его глазах. «Сейчас он меня поцелует, сейчас…» – промелькнуло у нее.
И почти в тот же миг послышался его тихий голос:
– Больше не будет ни одного поцелуя, Селия. Потому что за вторым поцелуем обычно следует и многое другое. Не притворяйтесь, что не понимаете этого.
Резко развернувшись, он вышел из комнаты. Но Селии казалось, что теперь эта комната уже никогда не станет такой же, как прежде, – словно Джонатан, переступив один раз этот порог, оставил здесь нечто, присущее только ему. И Селия точно знала: пройдет еще много дней, но она по-прежнему будет чувствовать в своей спальне незримое присутствие этого мужчины.